Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

Под утро Ирине приснился сон. Она брела по какому-то мрачному зданию с огромными пустынными коридорами. Она хотела выбраться из него и — не могла. В коридорах было множество дверей, которые сами по себе то открывались, то закрывались. Когда двери открывались, из них высовывался какой-то странный мужчина в плаще и шляпе и делал жест рукой в перчатке, как бы приглашая зайти… Ирине хотелось убежать. Она бежала по лестницам, по коридорам. Бежала, бежала… Пока не оказалось, что бежит она уже по беговой дорожке стадиона… Рядом с ней бежали какие-то мужчины и женщины, и ей казалось, что она со всеми, если не знакома, то где-то, когда-то их видела… И они все тоже ее знают. Обгонял всех мужчина в желтой футболке. Ирине очень хотелось увидеть его лицо. Казалось, он был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки… Но, всякий раз, когда она хотела дотронуться до него рукой, чтобы он обернулся и показал лицо, он только ускорял бег. И Ирина, уже из последних сил ухватила его за футболку. Бегун вырвался, оставляя в руках Ирины кусок желтой материи, так и не показав лица…

В этот момент Ирина пробудилась, резко сев на кровати и замечая вдруг, что спала она не в своей постели. Она посмотрела на будильник. В это время дочка заворочалась.

— Я отключу будильник, — сказала она Алине, но через пятнадцать минут тебе все равно вставать.

Ирина ехала в метро тем же путем, что и вчера. Уже прошла вчерашняя цыганка, «работавшая» под блондинку, только на этот раз она была с другим ребенком. Проехал вчерашний инвалид, прошла какая-то бабушка, просившая помощи с табличкой на груди…

Ирина доехала до нужной ей станции и уже собралась было выходить, но увидела за колонной двух ребят лет десяти-одиннадцати явно беспризорного вида. Перед ними были надутые прозрачные целлофановые пакеты, рядом на гранитном полу валялся тюбик с клеем. Один закатил глаза, а второй просто сидел, безысходно глядя в одну точку. Ирина остановилась. К ним приближалась молоденькая дежурная по станции метрополитена.

— Я уже вызвала милицию, — сказала она, — надо же, нашли себе место…

— Ну, что вы, — ответила дежурной Ирина, — они сдаваться пришли… Если бы они ходили «побалдеть», они бы нашли более укромное место. Посмотрите, они совсем обессилены, какие худые… Они хотят, чтобы их накормили, помыли…

— Вы ведь сами сдаваться пришли? — спросила она у того парня, с которым можно было поговорить.

Мальчишка молча кивнул головой. А девушка-дежурная удивилась.

— Надо же… А вон и милиция идет, — сказала она с облегчением, глядя на милиционера метро, который спускался по эскалатору.

— А… Здравствуйте…вы на тестирование, — даже как-то слишком любезно, как показалось Ирине, встретила ее вчерашняя секретарша в сером костюме и с белым воротничком.

— Пожалуйста, снимайте шубку и располагайтесь…

Секретарь усадила ее за большой письменный стол и отошла.

Ирина огляделась. Напротив нее сидели две девушки, которые что-то писали. Слева от Ирины находился молодой человек в очках лет двадцати пяти, который тоже, видимо, уже начал выполнять задание по тестам. В глубине большой длинной комнаты за компьютерами сидели двое молодых мужчин. Очевидно, это были сотрудники редакции. Они тихо о чем-то говорили между собой, прикрытые зеленью многолетнего фикуса. В конце длинной комнаты виднелась дверь с надписью «Главный редактор». Дверь была чуть приоткрыта, оттуда временами долетали едва уловимые голоса.

— Вот, пожалуйста, — протянула чистый лист бумаги Ирине подошедшая секретарша. — Ваше первое задание такое: вы должны нарисовать животное, которого не существует в природе…Что-нибудь фантастическое…

Подавив некоторое удивление (ведь не художница же), Ирина на секунду призадумалась и стала рисовать какую-то птицу. Минут через десять она закончила рисунок и подозвала секретаршу.

— Что это? — вдруг строго спросила секретарша.

— Птица — феникс. Ее уничтожают, сжигают, но каждый раз она снова возрождается из пепла…

— Фе…фи… как? — запнулась женщина в сером костюме. — Вы подпишите-ка лучше рисунок, — назидательным тоном добавила она.

Ирина взяла лист бумаги назад, ощущая, что она начинает тупеть от происходящего. Но вслух произнесла: «Хорошо, пусть это будет … птица… счастья»…

И сделала надпись под рисунком (для непонятливых).

— Ага, — так бы сразу и сказали, — оживилась секретарь редакции, подсовывая Ирине другой лист бумаги. — А теперь нарисуй те мужчину. Любого мужчину… Нарисуете — меня позовёте.

Ирине вдруг ужасно захотелось встать и уйти. Но она взяла себя в руки и стала рисовать. Очень быстро она сделала набросок мужчины: очкарика с бородой, с пышной шевелюрой и трубкой в зубах.

И дала знак секретарше.

Та даже улыбнулась, беря рисунок.

— А теперь нарисуйте женщину… — и дама в сером костюме с белым воротничком опять выложила перед Ириной чистый лист бумаги.

Ирина стала быстро, чтобы скорее покончить со всем этим, рисовать женщину.