Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

К трамвайной остановке утром от общежития направляются две девушки. Это Катя и Куронэко.

– Как странно… Вообще нет звонков. Тишина. Словно, и номера телефона такого не существует, – говорит Катерина, отключая мобильный телефон.

– Может, произошел обрыв на линии? Да что гадать – приедем и все узнаем, – успокаивает ее подруга.

Вот уже девушки идут переулку, приближаясь к дому, где у Клавдии Ивановны останавливалась Катя.

А между тем, уже на расстоянии заметно, что тихая жизнь этого переулка нарушена каким-то неординарным событием.

У дома полно машин различных ведомств: пожарных, «Скорой помощи», милиции, телевизионщиков…

У подъезда, толпятся встревоженные жильцы дома, в основном пожилые люди, которые прислушиваются к тому, что говорит в камеру молодой парень, очевидно, репортер криминальной хроники.

– Сегодня ночью в этом доме произошла трагедия. В квартире номер двенадцать была убита пожилая женщина, и совершен поджог. Причем, следственная группа обращает внимание на довольно специфический, избирательный поджог, в результате которого практически пострадала всего одна комната, в которой и жила потерпевшая… А вот что говорят жильцы этого дома…

От группы жильцов отделяется седовласый, пожилой мужчина. Ему дают микрофон.

– Я прожил в этом доме более полувека и никуда не собираюсь из него уезжать, – сказал мужчина. – Последнее время нам, немногочисленным жильцам, прохода не дают представители фирмы «Агат», которые всяческими способами пытаются выселить нас отсюда….

Катя и Куронэко, остановившиеся неподалеку от группы жильцов, слушают то, что говорится в телевизионную камеру.

В какой-то момент двери подъезда распахиваются.

Оттуда выходят два санитара с носилками, на которых под накидкой угадывается щуплое женское тело.

Часть накидки задирается, и Катя видит лицо Клавдии Ивановны. Она в ужасе закрывает лицо руками.

– Ну, все… Уходим, – Куронэко берет Катю под руку. – Здесь уже ничем не поможешь.

Девушки тихо бредут по переулку, направляясь в сторону шумного проспекта, временами оглядываясь назад.

– Зачем же она моим родителям домой звонила среди ночи? – недоумевает сникшая Катерина.

– Теперь уже не узнаем, – вздохнула подруга.

– Ой, так я же маме должна позвонить. Не знаю, как ей весь этот ужас рассказать…

– Как-нибудь потом… Не сейчас, – посоветовала Куронэко.

– Ты сны умеешь разгадывать? – потеряно спросила Катя. – Я вот как приехала в Москву, так мне тут один и тот же сон стал сниться. Какая-то большая птица с огромными крыльями меня преследует. То ли пугает, то ли прикрыть меня хочет этими крыльями. И глаза у нее – человеческие. И какие-то очень знакомые. Я их точно где-то видела.

– Она тебе снится перед неприятностями? – спросила «девушка в черном».

– Пожалуй…

– Кто-то хочет тебя предостеречь…

– И сегодня под утро опять приснилась. Она сказала какие-то странные слова… Но так отчетливо, будто это было наяву…

– И что она сказала?

– Бойся тумана…

Куронэко задумывается, молча пожимает плечами и, желая поддержать подругу, сочувственно берет ее за руку.