Когда соблазняет женщина

   – И если бы вы не стали перебивать меня самым возмутительным образом, то давно бы их уже услышали.

   Владимир снова взъярился.

   – Серега, да что ты слушаешь этого старого козла! Скажи ему, что ни одной минуты мы не станем иметь дело с их конторой. Они потеряли своих клиентов!

   – Вы никогда и не были моим клиентом, – сухо поправил его адвокат. – Ваш уважаемый батюшка – да. А вот вы – нет.

   – Теперь отец умер…

   – И моим клиентом опять же являетесь не вы. Вас в завещании нет. Моим клиентом является Алена Голышева.

   – Да кто она такая? – произнесла холеная женщина лет сорока, которая до этого не проронила ни словечка. – Можем мы узнать?

   – Для вас, мадам Кротова, все, что угодно.

   Алена разинула рот. Мадам Кротова? Выходит, что эта шикарная сорокалетняя женщина – мать троих взрослых детей? Да старший своей матери в мужья годится. Во всяком случае, выглядят они почти ровесниками. Эта женщина просто не может быть их матерью! Адвокат что-то напутал.

   – К завещанию вашего мужа, – произнес адвокат, глядя на мадам Кротову, – имеется приложение. И в нем подробно указываются причины, по каким ваш муж и отец ваших детей принял столь странное и, не побоюсь этого слова, неожиданное для многих решение.

   – Я вся внимание.

   – Если разрешите, я озвучу вам его пояснительную записку. И думаю, недопонимание исчезнет.

   – Сделайте милость.

   Адвокат откашлялся, взял со стола диск и вставил его в DVD-проигрыватель. Прошло несколько томительных секунд, и из динамика донесся хрипловатый низкий голос:

   – Дорогая моя семья, дорогие мои лизоблюды и прилипалы. Довожу до вашего сведения, что я считаю и всегда считал вас захребетниками, живущими и жирующими за мой счет. Меня раздражало ваше полное неумение зарабатывать себе на жизнь. Бесило ваше нежелание добиться в этой жизни чего-нибудь самостоятельно. Я ждал долго, я давал вам тысячу возможностей измениться. Но ничего не менялось. И наконец мне надоело. Надоело, что вы – молодые, полные сил и энергии люди – не живете самостоятельно, а постоянно заглядываете в мой кошелек, добиваясь все больших и больших подачек. Одним словом, чтобы не быть многословным, я в последнее время относился к вам как к стае шакалов.

   – Не может быть! – ахнула мадам Кротова. – Мой муж не мог сказать о нас такие слова. Это оскорбительно!

   – Вам знаком голос вашего мужа?

   – Да.

   – Послушайте дальше. Это его голос?

   Мадам Кротова растерянно взглянула на адвоката.

   – Да, голос его. Но…

   – Комментарии потом, – предостерег ее адвокат. – Потерпите. Тут уже немного осталось.

   И он снова нажал на кнопку воспроизведения записи.

   – Поэтому я принял решение оставить все свои деньги не кому-нибудь из вашей сучьей стаи, а единственному своему ребенку, который никогда не видел от меня никакой помощи. И быть может, благодаря этому смог вырасти полноценным членом общества, а не паразитирующей тварью, как любой из вас. Заранее предупреждаю, во всех банках мной лично оставлены соответствующие распоряжения. Так что отменить мое решение, признав меня сумасшедшим или господина Каца мошенником, у вас не выйдет. Советы директоров всех моих предприятий, ресторанов, магазинов и заводов также предупреждены о том, кто ныне стоит во главе моей компании. Я решил, пусть лучше моя младшая дочь из-за неумения управлять пустит по ветру все мои деньги, чем они достанутся вам, милые мои домочадцы. А за сим прощайте, ваш любящий папочка и муж. Надеюсь, хоть после смерти я сделаю из вас то, чего не сумел добиться при жизни.

   Адвокат нажал на «стоп» и внимательно посмотрел на собравшихся.

   – У кого-нибудь есть вопросы?

   – Мама! – кинулась Ольга к своей матери. – Сделай же что-нибудь!

   Но мадам Кротова даже не обратила на дочь внимания. Она сидела, не в силах шелохнуться. И лишь губы беззвучно шевелились.

   – Мама! Не сходи с ума!

   – Заткнись, дура! – наконец отмерла Кротова.

   – Мама!

   – Это все из-за тебя! Привела жиголо в дом! Вот отец и разозлился!

   – Не смей так отзываться о моем муже! – взвизгнула Ольга. – Я его люблю. И он меня любит!

   – Он любил твои деньги. Посмотрим, как долго он останется твоим мужем после того, как ты стала голодранкой.

   – Твое положение ничуть не лучше! – парировала Ольга. – Твой Никодим тоже бросит тебя! Завтра же! И это ты разозлила отца! Я хоть замуж вышла. А ты… ты с ним так! Шлюха!

   В ответ мадам Кротова влепила дочери звонкую пощечину. Та зарыдала. И ее бросился утешать молодой человек с порочным и хитрым лицом профессионального альфонса. Как поняла Алена, муж этой Ольги. Жиголо. Ну и семейка!

   – Это оскорбление! – повернула тем временем мадам Кротова к адвокату свое побледневшее от ярости лицо. – Та запись, которую вы дали нам прослушать, она откровенно омерзительна и оскорбительна!

   – Это собственные слова вашего мужа.

   – Мы подадим в суд! Завещание будет опротестовано!

   – Ваше дело, – пожал плечами адвокат. – Но на вашем месте я бы этого не делал.

   – Вот как? Почему же это?