Когда Солнце было богом

Невыносимый политический и экономический гнет привел к тому, что в стране произошел переворот. Во главе государства стал некий Урукагина, пожалуй, первый в истории политический реформатор. Урукагина сверг власть жрецов, обуздал самоуправство богачей и провел ряд реформ, которые облегчили положение обездоленных трудящихся масс. В руинах города Лагаша найдены три каменных конуса, а также каменная плита, на которых по приказу Урукагины была высечена для потомков история его реформ. Там описывается плачевное состояние города, в котором он его застал: живодерство сборщиков податей, своеволие и алчность жрецов, берущих огромную плату за религиозные услуги, гнет и беззакония знати. Затем он гордо заявляет, что искоренил эти злоупотребления, и «сиротам и вдовам богач не чинил уже кривды».

Из надписей следует, что переворот не преследовал цели изменить политический строй города-государства. Урукагина не имел намерения уничтожить рабство и классовое неравенство. Он стремился лишь изжить наиболее яркие злоупотребления власть имущих по отношению к мнимо свободным крестьянам и ремесленникам.

Во время его правления Лагаш пережил новый период расцвета. Урукагина сообщает, что он построил ряд сооружений и расширил систему ирригационных каналов. Трудящийся народ почувствовал некоторое улучшение своего положения и почитал его как своего освободителя.

Однако правление Урукагины продолжалось только пять лет. Либеральные реформы вызвали среди рабовладельческой аристократии остальных шумерских городов сильнейшую тревогу. Их интриги, а также подстрекательство со стороны изгнанных жрецов привели к тому, что царь города-государства Уммы, Лугальзаггиси, внезапно напал на Лагаш, опустошил его, а Урукагину (мы ничего не знаем о его окончательной судьбе), вероятно, взял в плен и убил. До наших дней дошел проникновенный плач, напоминающий причитания Иеремии, о судьбе несчастного города, от которого осталось лишь пепелище.

Вся шумерская история – это непрерывная цепь войн, в результате которых отдельные города по очереди добивались гегемонии. Это были города-государства Лагаш, Ур, Агаде, Исин и Ларса. Позднее царь города Аккада Саргон I (2360 – 2305 гг. до н.э.) покорил не только весь Шумер, но и расширил свои владения на восток, далеко за Персидский залив, а на запад – вплоть до Средиземного моря. Саргон объявил себя царем Шумера и Аккада. Он, правда, положил конец эпохе независимых шумерских городов, но в его империи язык и культура шумеров не только не погибли, а напротив – расцвели еще богаче и поглотили победивших аккадцев.

Шумеро-аккадское государство существовало всего лишь два столетия. Уничтожили его воинственные племена горцев-эламитов, а потом на его руинах основал могущественную вавилонскую империю великий завоеватель и законодатель – Хаммурапи (около 1800 г. до н.э.). Через 550 лет в Месопотамии возникает новая держава ассирийцев, а затем в 626-538 гг. до н.э. – Нововавилонское царство, созданное семитскими халдеями. Позднее Месопотамию завоевывает персидский царь Кир. Наконец здесь появляется один из крупнейших завоевателей в истории человечества Александр Македонский и покоряет весь Ближний Восток.

Государства аккадцев, вавилонян, ассирийцев, халдеев и даже в какой-то степени персов и греков были непосредственными наследниками культуры шумеров. Роль шумеров в этих очередных империях живо напоминает роль римлян и римской культуры в истории европейских государств. В течение без малого трех тысячелетий шумерский язык, подобно латинскому, не только не умер, но даже продолжал развиваться, хотя шумеры давно уже не существовали.

Первоначально шумерский язык был повсеместно распространен наряду с другими семитскими языками, однако со временем сделался исключительно языком поэтов и жрецов. Последние использовали его в качестве языка богослужений и с благоговением лелеяли его в школах, где готовились писари, счетоводы, судьи, врачи, учителя и астрономы. Мемориальные надписи на каменных плитах и цоколях в течение многих столетий также делались на шумерском языке или же на шумерском и вавилонском одновременно.

Открытия в Уре и других шумерских городах принципиально изменили точку зрения на происхождение нашей культуры. В начале XIX в. ученые считали, что культурой, а в особенности искусством, мы обязаны грекам, у которых она якобы возникла совершенно неожиданно, словно Афина Паллада из головы олимпийского Зевса. С того времени, как стали известны цивилизации Египта, Крита и Вавилона, мы узнали, что колыбель нашей культуры следует искать в более отдаленном прошлом истории человечества. Только археологические находки, относящиеся к эпохе шумеров, показали, что праисточник нашей цивилизации не только в Египте, но также и в Шумере, где уже за 3 тыс. лет до нашей эры люди добились изумительных успехов в архитектуре, прикладном искусстве, юриспруденции, медицине, литературе и астрономии.