Когда стреляет мишень

Фокин пристально и серьезно смотрел на Свиридова, и в выражении его лица все больше и больше появлялось какое-то светлое, почти благоговейное изумление.

— Вон они, — проговорил он. — Поехали по...

— Да вижу я, куда они поехали, — пробормотал Свиридов, ежась от врывающегося в разбитое окно пронизывающего ветра, — хорошенькое начало работы в клубе. Интересно, чья это машина, на которой мы только что едем?

— Эта? — Фокин покачал головой и медленно перевел взгляд на бардачок, на котором честь честью красовалась наклейка с изображением голой красотки. — Эта, кажется, моя...

— Чего-о?! — воскликнул Влад.

— Да я поставил ее на заднем дворе неделю назад.., стартер барахлил, а Налимыч сказал, что мне ее починят, как говорится, без отрыва от производства.

— А на чем же сейчас ездишь?

— Да взял «девятку» у приятеля погонять... вчера разбил, правда.

Свиридов перевел взгляд на с наигранным смущением ухмыляющегося Афанасия и вдруг громко и отрывисто захохотал...

* * *

Свиридов почти не сомневался, что человек, о котором говорила Катя в «Центурионе» и чьих людей она так опасалась, и есть Кардинал. И потому «БМВ», в которой находилась Катя и ее похитители, вполне могла вывести его на след неуловимого Адриана Панича, который недавно так удачно провел его, Влада.

Еще свежи в памяти те дни, когда ему пришлось доказывать, что Кардинал и он, Владимир Антонович Свиридов, — совершенно разные люди.

Равно как сидящему с ним рядом человеку — тогда еще носившему имя Афанасия Фокина — приходилось доказывать, что он вовсе не состоит в террористической организации Кардинала.

А вот теперь — по какой-то невероятной прихоти судьбы — могло оказаться, что Иван Сергеевич Тихомиров, тот, в кого перевоплотился Афанасий, — все-таки имел какое-то отношение к Кардиналу.

И спросить у него об этом напрямую пока не представлялось возможным.

..."БМВ" тем временем завернула на пустырь на самой окраине города. Неподалеку, в ста метрах от плохо асфальтированной дороги, высилась одинокая недостроенная девятиэтажка с застывшим подъемным краном.

С другой стороны пустыря начиналась лесополоса.

Впрочем, «БМВ» не поехала в глубь этого пустыря. Она приблизилась к посадкам, в свете фар один из парней выволок из салона девушку и, швырнув ее на землю, поднял руку, в которой блеснул металлический предмет вытянутой формы.

И обернулся, потому что в этот момент прямо на них вылетела фокинская «Нива», за рулем которой сидел Владимир Свиридов.

— Мусора?! — метнулся короткий сдавленный крик, и тут же две или три вспышки прорезали ночной мрак. Парень запоздало вскинул пистолет, но тут же схватился за грудь и ничком упал на грязный снег: Свиридов выстрелил в него через разбитое боковое стекло.

Катя, закрыв голову руками, пыталась откатиться к лесополосе...

Влад выскочил из машины и, бросившись на землю, в отточенной за многие годы манере четко исполнил кувырок и с колена выстрелил в высунувшегося из-за капота «БМВ» бритого кавказца, который вел по нему плотный огонь из полуавтоматического «ствола».

Фокин выскочил из «Нивы» и бросился наперерез третьему, Кириллу Геннадьевичу, который кинулся было бежать наутек, петляя, как заяц.

Влад тем временем настиг подстреленного кавказца и выбил у него оружие. Но тот оказался не так прост. Он отскочил, зажимая рукой рану на плече, а потом окровавленной рукой выхватил нож и метнул его в Свиридова.

Если бы не оттренированная многими годами профессиональная реакция, клинок, бесспорно, нашел бы Влада. Но он успел уклониться и, прянув вперед, мощным встречным ударом с солнечное сплетение (профессионал не должен пропускать такие удары, мелькнуло в голове Свиридова) почти опрокинул противника.

Тот согнулся в три погибели, утробно взвыл и попятился. Свиридов еще раз вложил ему с левой ноги — сильнейшим ударом по голени.

Что-то глухо хрустнуло, кавказец пошатнулся и упал — неловко, на бок, как падает уже потерявший от боли самоконтроль и координацию движений человек.

И застыл — вероятно, от болевого шока просто потерял сознание.

Свиридов нагнулся и подобрал с земли пистолет кавказца.

— Неплохо, — вдруг услышал он за своей спиной знакомый низкий голос Фокина, — и я вот дерьмом разжился.

И Фокин толкнул на освещенный фарами «БМВ» пятачок пустыря здоровенного верзилу с выбитыми передними зубами и залитой кровью коротко остриженной головой. Вероятно, он не хотел сдаваться Фокину без боя.

— Ругался матом, — сообщил Афанасий, — как в детском саду.

Свиридов бережно поднял со снега находящуюся в полубесчувственном шоковом состоянии Катю и накинул на нее свой пиджак. Она что-то сдавленно пробормотала и буквально рухнула на заднее сиденье «Нивы», куда уложил ее Свиридов.

— Н-да, — резюмировал он, — в самом деле она наглухо. Пусть проспится. Не иначе как эти уроды ее еще поили.

— А это легко проверить, — отозвался Фокин и, зябко передернув мощными плечами, тряхнул своего попорченного «языка»:

— Эй, дятел, вы девку поили?

— По-по.., пошел ты на х... — пробормотал тот, сплевывая кровь.