Когда тают льды. Песнь о Сибранде (СИ)

Затем я перевёл взгляд на перо в смуглой руке увлечённой письмом девушки, посмотрел вдоль ряда деревянных лавок на остальных адептов, на столах которых тоже красовались потрёпанные записные книги, чернильницы и перья, и уставился на собственную пустую столешницу. Великий Дух…

Стиснул зубы, нахмурился, вновь устремляя сверлящий взгляд в старого учителя. Не сумею записать – так запомню, каждое слово! Каждый шипящий альдский звук, каждую резкую бруттскую фразу, каждый певучий сикирийский слог!

– Завтра продолжим, – вдруг оборвал мысль на середине мастер Йоаким, и я выдохнул с облегчением: пытка кончилась. Тут же вскинул голову, когда прозвучало моё имя, – Сибранд! Подойди сюда, юноша. Остальные свободны.

Я нерешительно поднялся: Люсьен в своих наставлениях велел мне держаться «малолеток первого круга», поскольку «пока найдёшь, где мастер Турраллис проводит занятия по алхимии, твоя борода снова отрастёт». И вот теперь «малолетки» выходили из мрачной залы, негромко переговариваясь – маги вообще, судя по всему, старались не поднимать лишнего шума – а я оставался один на один со старым колдуном.

Мастер Йоаким дождался, пока не захлопнется дверь за последним из адептов, и без церемоний дотянулся сухими ладонями до моего лица, поворачивая его так, чтобы заглянуть – снизу вверх – в глаза.

– Много работы предстоит, – со вздохом пробормотал старый колдун, с видимым разочарованием отпуская меня. – Но и из булыжника можно высечь искру. Ну-ка, юноша, покажи, что умеешь.

Я тут же сник.

– Не робей, – неверно истолковал мою нерешительность мастер Йоаким.

Всё так же колеблясь, я поднёс одну руку к другой, мысленно поблагодарив язвительного Люсьена за преподнесённый ещё там, у Живых Ключей, урок. Шепнул уже знакомые слова, сближая напряжённые ладони. Короткий разряд промелькнул между пальцами, и я быстро вывернул одну из рук из электрической ловушки, круговым движением наматывая на вторую кисть искрящийся шар.

– Отпускай! – велел мастер Йоаким, и старческий голос прозвучал жёстко и властно.

Я послушно разомкнул пальцы, отпуская сорвавшийся с них разряд. Не встречая на своём пути сопротивления, тот ударил в каменную стену, теряя свою силу, и грустно хлопнул на прощание.

– Воздух – твоя стихия, – задумчиво кивнул старый маг. – Что с остальными?

– С огнём не выходит, – глухо признался я. – Остальные не пробовал…

Если мастер Йоаким и удивился, то внешне этого не показал, только вздохнул ещё глубже, почти обречённо. Молча повернулся к столу, заскрипел пером. Я мучительно ждал – как юнец на смотре у капитана.

– Вот, – протянул колдун мне короткий список. – Начинай уже сегодня. Каждое утро жду от тебя вопросов. Без теории, юноша, ты едва ли достигнешь того, зачем появился здесь.

Ярко-голубые глаза мастера встретились с моими, и я в очередной раз поразился, сколь мудра бывает человеческая старость. С поклоном приняв свиток, я молча вышел из сумрачной залы. И тотчас наткнулся на подслушивавших за дверью «малолеток», прыснувших в стороны, как только дверь распахнулась.

Их оказалось двое – смуглая сикирийка и молчаливый, огромный, как гора, земляк. Правда, жиру в нём я приметил больше, чем здоровых мышц, однако, справедливости ради, присутствовало и то, и другое. Он тут же потупился, заметно пристыжённый оттого, что их застукали, однако его спутница ни на миг не потеряла самообладания:

– Ты Сибранд, верно? А мы как раз тебя ждём! Сам ведь не знаешь, где найти лабораторию мастера Турраллиса? Так мы с Мартином покажем! Я Зорана, – представилась девица, сияя белозубой улыбкой. – Безумно рада пополнению в наших рядах!

Я чуть поклонился, не сводя глаз с прелестной сикирийки. Та вновь распустила гладкий шёлк каштановых волос, и смуглая, с золотистым отливом кожа казалась безупречной. Тёмно-карие глаза смотрели живо и с интересом, и я внезапно позавидовал тому, кто введёт её в свой дом.

– Спасибо, – вырвалось у меня, и девушка просияла.

– Идём, – цапнув меня за локоть, кивнула в сторону лестницы она. – По дороге познакомимся!

Неулыбчивый Мартин последовал за нами, громко бухая сапогами о каменный пол. Тяжёлый взгляд в спину я кожей чувствовал: не рад мне был земляк, совсем не рад! Уж не ему ли воздух перекрываю своим присутствием? Кто знает, какие у них отношения с юной Зораной…