Когда тают льды. Песнь о Сибранде (СИ)

Проклятье! Когда этот самоуверенный брутт начнёт звать меня по имени?! Короткий всплеск злости придал сил – я выплюнул ещё несколько слогов заклинания, поддерживая земляной щит. А в следующий миг давление на него ослабло, словно огненные духи нашли новый объект для внимания.

Я тут же распрямился, сбрасывая с себя защиту, глянул вокруг. Сгустки живого огня, в которых смутно угадывались фигуры вроде человеческих, теперь окружили молодого брутта, каким-то чудом спрыгнувшего с платформы. Люсьен казался спокойным и сосредоточенным, отбиваясь от целой армии хранителей заклинаниями и неизменным посохом. От последнего духи уворачивались, как мне показалось, с ужасом, но колдун не знал ни пощады, ни промедления. Несколько огненных фигур, повстречавшись с мутной жемчужиной на конце дивного посоха, осыпались горстками пепла на каменный пол, остальные поливали колдуна струями пламени, не приближаясь к страшному оружию. Страшным и восхитительным казался брутт в своём мастерстве. Четвертый круг? Пятый?..

– Сибранд!

Я резко обернулся и тут же бросился вперёд, успев поймать бруттскую колдунью до того, как она упала бы на камни. Платформа, застрявшая на середине пути, вдруг поползла вверх, так что решение Деметры оказалось, в конце концов, верным. Наколдованным воздушным потоком колдунья замедлила собственное падение, так что удара я не ощутил – скорее, приятную тяжесть женского тела, упавшего ко мне в объятия.

А затем Деметра отшатнулась, перекатившись в сторону – и наводнившие каменный зал духи стеклись к новой жертве, как саранча. Я не знал, как сражаться с бестелесными хранителями, но опыт воздушного царства не прошёл даром – я выхватил двуручник из-за спины, ввинчивая клинок в первую же мутную фигуру в огненном ореоле, и ожидаемо ощутил ответную волну боли, пронзившую тело. А потом я не замечал уже ничего, кроме мельтешения огненных духов, наводнившего зал пара, огня и раздирающего плоть жара. И только одна мысль билась в голове: как мы выберемся из каменной западни, если врата открыты, хранителей меньше не становится, а подъёмник застрял где-то наверху?

В какой-то момент я понял, что стою практически на коленях, сжимая задеревеневшими руками раскалённый двуручник, а губы выплёвывают очередное охлаждающее заклинание, которое уже почти не освежало уставшего тела. Огненных хранителей стало как будто меньше, стараниями Люсьена и его посоха, остальных держала на расстоянии госпожа Иннара, отгоняя их от меня и от брутта так далеко, как могла – но и её силы заканчивались. Я видел это по замедленным движениям, по мокрому от пота лицу, по тёмным кругам под глазами. Сколько ещё продержимся?

Сейчас хранители отвлеклись большей частью на Деметру и Люсьена, посчитав меня, видимо, уже почти покойником, поэтому я оказался единственным, кто обратил внимание на то, как опускается вниз сбежавшая платформа.

Морщась от неизбежной боли – огненные духи наградили меня обширными ожогами под обгоревшей, прилипшей к коже тканью – я поднялся, но подбежать к подъёмнику не успел. Спрыгнувший с платформы Фавиан, мельком окинув поле боя быстрым взглядом, побежал к тому коридору, в котором скрылась целую вечность назад сикирийская колдунья.

Если Деметра с Люсьеном его и заметили, то вырваться из пламенного клубка всё равно бы не сумели. За альдом побежал только я, прихрамывая на обе ноги. Несколько огненных фигур метнулись наперерез; я отмахнулся от одной из них мечом, швырнул каменным вихрем в другую, чтобы только прорваться вперёд, и достиг наконец заветного коридора.

Стихией воды в таком раскалённом колодце я пользоваться не рисковал: воздуха и без того не хватало, чтобы вытягивать из него остатки влаги. Использовать ресурсы своего тела я и вовсе не собирался: с моей сопротивляемостью огню это станет последним, что я сделал бы в своей жизни. Оставалось только уповать на стихию земли, которой оказалось довольно легко управлять, находясь в сердце горы, в глубине раскалённой шахты.

Поэтому я прыгнул в коридор, тут же разворачиваясь лицом к залу, в котором остались Деметра с Люсьеном. Выдохнул, расправляя плечи, вскинул подбородок, набираясь сил так, как учила мастер Сандра. И с резким выдохом пригнулся к земле, касаясь пальцами каменного пола. Огненные духи метнулись к проходу, все одновременно, когда я медленно распрямился, вытягивая вслед за собой стену из цельной скалы и наглухо отрезая коридор от зала. Ошарашенные лица Люсьена и Деметры были последним, что я заметил перед тем, как первый из хранителей врезался в каменную дверь. Я затянул последний край, отпуская стихию, и повернулся лицом к проходу. Путь у меня теперь оставался только один, а время стремительно сжималось: за спиной бились о стену разъярённые хранители, а впереди манили дивным светом огненные врата.

Подхватив брошенный двуручник, я побежал по коридору, съедаемый тревогой. Какого Тёмного альд прибежал в шахту? Почему не помог нам в зале? Ответ казался слишком очевидным, чтобы быть правдой, но я ещё надеялся на то, что ошибся.