Когда тебя настигнет судьба

Мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Слишком все было сложно. Я только отрицательно покачала головой. Вудсу не нужны были объяснения, а если он все-таки хотел их получить, тем хуже, потому что их у меня не было.

Две ночи назад я не выдержала и позвонила Рашу. Звонок сразу переключился на голосовую почту. Я оставила ему сообщение, но он не перезвонил. Я начала думать, что, возможно, он надеется, что к его возвращению я уеду. Сколько я могла оставаться в его доме?

– Я думаю, ему там тяжело приходится. Скоро он позвонит, вот увидишь, – сказал Вудс.

Но по его голосу я слышала, что он сам не верит в то, что говорит. Просто хотел меня приободрить. Я закрыла глаза и притворилась, будто задремала. Говорить не хотелось.

Вудс включил радио, и всю дорогу до Розмари мы проехали молча. Когда машина остановилась, я открыла глаза и увидела прямо перед собой дом Раша. Я вернулась.

– Спасибо, – поблагодарила я, повернувшись к Вудсу.

Лицо у него было очень серьезным. Наверное, он обдумывал что-то важное, но не хотел со мной делиться. Мне было не обязательно приставать к нему с расспросами. Вудс тоже считал, что я должна уехать. Раш не собирался мне звонить и, вполне возможно, не собирался возвращаться в этот дом.

– Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, – сказал Вудс, встретившись со мной взглядом.

Я кивнула, но уже решила, что звонить ему больше не буду. Пусть даже Рашу наплевать на то, что я делаю, мне самой не казалось это правильным. Я открыла дверь и вышла из машины. Махнув Вудсу рукой, я пошла к парадной двери и вошла в темный дом.

Раш

Прошло семь дней, а Нэн так и не открыла глаза. Мама заглядывала все реже и реже. Только Грант появлялся регулярно и сидел вместе со мной. Эйб заскакивал раз в день на пару минут. Как и прежде, мы с Нэн вдвоем противостояли всему остальному миру.

– Ты должен ей позвонить, – сказал Грант, нарушив молчание.

Я понимал, о ком он говорит. Блэр не шла у меня из головы. Меня мучило чувство вины, оттого что я сидел в этой палате, смотрел на сестру и постоянно думал о Блэр.

– Не могу, – ответил я.

На него я не смотрел – боялся, что он увидит панику в моем взгляде.

– Это несправедливо по отношению к ней. Вудс говорит, она уже три дня не появляется и не звонит. Он справляется о ней у Бети, но даже Бети не уверена, что Блэр собирается там остаться.

Уйти от меня – самое разумное, что она могла сделать. Как я мог надеяться на то, что она останется со мной, если сам постоянно разрывался между ней и сестрой? Я не уберег Нэн. Могла ли она поверить в то, что я способен уберечь ее и ребенка?

– Она заслуживает лучшего, – выдавил я, вместо того чтобы просто прокручивать эту мысль в голове.

– Да, наверное. Но она хочет быть с тобой.

Господи, у меня сердце разрывалось. Я тоже хотел быть с ней. Я хотел быть с ней и с нашим ребенком. Я позволил себе мечтать о том, что мы сможем быть счастливы вместе. Но как я смогу сделать ее счастливой, если моя сестра никогда не очнется? Меня постоянно будет мучить совесть. Я не тот мужчина, которого заслуживает Блэр. В конце концов боль и чувство вины сожрут меня без остатка.

– Не могу, – с трудом повторил я.

Грант выругался и встал, потом бросил свой пиджак на пол и вышел из палаты, хлопнув дверью. Он не понимал. Никто не понимал. Я сидел и тупо смотрел на стену прямо перед собой. Я терял все, что позволил себе любить.

Дверь открылась, я повернулся, ожидая увидеть Гранта, но на пороге стоял Эйб. Вот кого мне совсем не хотелось видеть. Этот человек бросил двух самых дорогих мне людей.

– Какого черта ты вообще сюда приходишь? Тебе же плевать на нее, – со злостью сказал я.

Эйб не ответил. Он прошел и сел на стул, на котором до него сидел Грант. За все это время Эйб ни разу не присел и никогда не оставался в палате надолго. Меня совсем не радовало, что он вдруг решил задержаться. Я хотел побыть один.

– Мне не плевать. Твоя мать не знает, что я здесь. Она бы не одобрила то, что я собираюсь тебе рассказать. Но я считаю, что ты заслуживаешь того, чтобы узнать об этом.

Он не мог рассказать мне ничего, что я бы хотел от него услышать, но я не стал ему об этом говорить. Я ждал. Чем быстрее он выскажет то, что собирался, тем быстрее уйдет.

– Нанетта не моя дочь. Твоя мать всегда это знала. Она хотела, чтобы Нэн была моей, но мы оба знали, что это невозможно. Когда она мне позвонила, мы уже больше восьми месяцев не встречались. Она только что узнала, что беременна, ну и перепугалась. Тогда она еще была влюблена в твоего отца, из-за чего мы, собственно, и расстались. Я не мог соперничать с легендой по имени Дин Финли. Я хотел, чтобы меня полюбили таким, какой я есть. Джорджина никогда всерьез ко мне не относилась. Но я любил ее, а она боялась, что не сможет поднять еще одного ребенка. Я был молод и глуп. В общем, я к ней вернулся, и мы стали поговаривать о женитьбе. Я сказал, что мне надо подумать.

Эйб замолчал и посмотрел на меня. Я все еще не мог переварить новость, что Нэн не его дочь.