Когда торжествует любовь

Весь день, словно наверстывая упущенное, молодые мужчина и женщина любили друг друга самозабвенно, отдавая этому все силы. Только к вечеру они почувствовали голод, и Кристи, довольная и счастливая, накинув на голое тело рубашку Мартина, удалилась в кухню, чтобы приготовить несколько бутербродов и заварить чаю.

Вот и все, думал Мартин, лежа на кровати и глядя на закопченный потолок. Все. Жизнь разделилась на две половинки: в одной остались Сильвия, глупые мечты, надежда на чудо, а в другой — его теперешнее, реальное... нормальное состояние. И Кристи.

Мужчина вздохнул и достал сигареты. Как же долго он не курил — целый год! Дав себе слово не курить в тот день, когда впервые увидел мисс Даймонд на сцене, Мартин держал его без особого труда. Он медленно затянулся, и забытый вкус вновь вернул его в те далекие дни. Тоска с невероятной силой овладела его душой. Не понимая себя, Мартин чувствовал, что способен сейчас же бросить все и помчаться к Сильвии, бродить до утра под окнами, караулить, когда она выйдет из дому, упасть к ее ногам и молить об одном — чтобы она не покидала его!

Почувствовав запах сигарет, Кристи вернулась из кухни.

— Марти, ты куришь? — удивилась она. — А я думала, ты бросил навсегда.

— Перестань, — отмахнулся он, устало улыбаясь. — Вдруг почему-то захотелось... Могу я позволить себе немного расслабиться?

— Но для тебя это вредно! — настаивала Кристи, не обращая внимания на немой призыв Мартина не развивать эту тему. — Ты забыл, что совсем недавно серьезно болел? Сейчас же погаси сигарету и отдай мне!

Пожав плечами, Мартин протянул ей сигарету, но Кристи выхватила у него всю пачку и тут же выбросила ее в форточку.

— Фу, какая гадость, — поморщившись проворчала она, раздвигая шторы и раскрывая шире форточку. — Теперь надо проветривать...

Прищурившись, Мартин внимательно наблюдал за Кристи. В ее движениях прослеживалась какая-то резкость, грубоватость, как у тех заплывших жиром соседок, что судачат при встрече и раздают оплеухи своим отпрыскам. Откуда это в ней? — недоумевал Мартин, и ему вдруг ясно представилась его дальнейшая жизнь. Кристи будет постоянно ухаживать за ним, как за ребенком, беспрестанно бранясь и сетуя на его рассеянность и нерасторопность. Он будет выполнять ее просьбы-приказы и не осмелится перечить. Их дети тоже будут находиться под неусыпным вниманием матери, которая станет вымещать и на них обиду за несложившиеся карьеру и жизнь.

— О нет! — простонал Мартин.

— Ты это о чем? — Кристи обернулась, и в ее глазах мелькнули досада и непонимание. — Тебе дует?

— О нет! — повторил мужчина. — Может, старина Рич на моем месте и благодарил бы Бога, но я...

В этот момент раздался громкий стук в дверь. Сердце Мартина ёкнуло, но не успел он до конца осознать причину своего волнения, как в комнату вошел высокий седой мужчина в черном плаще и с деревянной тростью. Таинственный гость пригнул голову, проходя в дверь, и остановился посреди комнаты. Не глядя на изумленную Кристи, он обратился к Мартину.

— Вы флейтист. Мартин. — Незнакомец не спросил, а произнес это утвердительно.

— Да, это я. Чем могу...

— Можете, — резко перебил его мужчина. — Вы знакомы с мисс Даймонд, не так ли?

Кристи всплеснула руками.

— Знаком, — невозмутимо ответил Мартин. — Но какое это имеет отношение к вам?

— Непосредственное. — Мужчина оглядел комнату, задержавшись на разбросанной по полу одежде, скользнул взглядом по голым ногам Кристи и довольно ухмыльнулся. — Я пришел по ее поручению. Мисс Даймонд просила передать вам это.

Незнакомец вынул из-под плаща длинный футляр, в котором находилась уже знакомая Мартину флейта, и конверт. Все это он положил на комод, вскинув подбородок и молча глядя на музыканта.

— Марти, кто этот человек? — Кристи была совершенно сбита с толку. — Что это за вещи?

— Дайте мне письмо, — тихо попросил Мартин, ничего не ответив девушке.

Дрожащими пальцами он вскрыл конверт и достал листок, пахнущий духами Сильвии. На нем ровным, красивым почерком было написано: