Когда цветут реки

Воины Ли Сю-чена стояли лагерем на северном берегу реки. Го был послан с поручением в столицу и не вернулся.

В армии Ли Сю-чена не было случаев дезертирства. Командир взвода Лю Юнь фу слишком хорошо знал своих бойцов, чтобы допустить мысль о том, что кто-нибудь из них убежит. Вероятно, с Го что-нибудь случилось.

Правда, в последнее время Го вел себя не совсем обыкновенно. Он почти непрерывно бормотал под нос молитвы. Бывший аптекарь Яо стал было над ним подтрунивать, но получил в ответ целый залп оскорбительных слов, из которых половины не понял, потому что они были произнесены на южном наречии.

— Вы все заговорщики! — кричал Го. — Милость небесного отца вы цените не больше, чем каплю воды в месяц дождей!

— В чем ты меня подозреваешь? — обиженно спросил Я о.

— Не тебя самого, а твоих друзей, бывших торговцев из больших городов! В Небесной Столице раскрыт заговор. Ты не слышал? Заговор против Восточного Царя! Приспешники Северного Царя составили против него бесчестный заговор. Они хотят убить его!

— Кто тебе это наболтал?

— Один лодочник с юга.

— С юга? — еще более пренебрежительно переспросил Яо. — Южане любят сочинять страшные истории…

— Замолчи, беспутный и хитрый торгаш!

— Я не торгаш, — гордо сказал Яо, — я аптекарь. Не забывай, что аптекарь и лекарь — почти одно и то же…

Линь присутствовал при этом споре, но ему и в голову не пришло, что за этой перебранкой кроется что-либо серьезное.

Вскоре Го был вызван Дэном и получил поручение отправиться в город.

Прошло три дня. Го не возвращался.

После утреннего богослужения Линя и Яо позвали к командиру взвода.

Лю Юнь-фу сидел один на берегу реки, охватив колени руками, и молча смотрел в сторону Нанкина. Только спустя несколько минут он обратил внимание на подошедших к нему бойцов.

— Отправляйтесь в Нанкин оба, — сказал он, — постарайтесь разыскать Го.

— Где его искать? — спросил Линь.

— Вы самые смышленые солдаты во взводе. Го был послан с поручением к начальнику караулов во дворце Восточного Царя. Прежде всего спросите о нем у караульных… У тебя, Яо, есть родственники в столице?

— Есть, — подтвердил Яо. — Там пребывает старший двоюродный брат моей матери, которого я не видал три года и семь месяцев. Это мой близкий родич.

Он все знает. Он служит поваром во дворце.

— Хорошо. Я жду вас завтра в этот же час.

Линь и Яо переправились через реку на пароме. Паромщик был словоохотливый малый, со щетинистой головой, которую он только недавно перестал брить. Лицо у него было хмурое.

— Сегодня с утра я отталкиваю багром уже восемнадцатый труп, — сказал он, обращаясь к Яо. — Не знаю, что будет к вечеру, потому что дальше тридцати я не умею считать.

— Это с верховьев? — осведомился Яо.

— Нет, из столицы.

— Из столицы?! — в ужасе воскликнул Линь.

— Ты, парень, вероятно, ничего не слыхал, кроме псалмов? В столице идет сражение.

— Черти опять напали на город?

— Нет, не черти. Войска Северного Царя Вэй Чан-хоя напали на сторонников Восточного Царя Ян Сю-цина.

— Братья воюют с братьями! Может ли это быть?

— Ты простак! Ведь Северный Царь — бывший помещик и владелец ломбарда. Он не любит грубых земледельцев и чернорабочих, как мы с тобой.

— Почему же Небесный Царь не накажет Северного Царя по справедливости?

— Эх, молодой солдат, Небесный Царь не все может сделать. Постой-ка, вот еще один плывет прямо под корму! Дурная примета!

Паромщик схватил багор и побежал на корму…

В воротах Нанкина не было караула. Они были распахнуты настежь.

Линь споткнулся о человека, распростертого на земле. Судя по нагрудному знаку, это был караульный начальник.

На улицах валялись трупы. Попахивало дымом. Яо поднял брови.

— Вот как! — сказал он. — Трудненько тут будет найти Го.

По некоторым улицам и вовсе нельзя было пройти. С обеих сторон полыхали пламенем дома, а середина улицы была завалена обломками. Вдали грохнула пушка. На Яо и Линя посыпались тлеющие головни.

— Нет, — сказал Яо, — мы этак ко дворцу не проберемся. Пойдем лучше прямо к старшему двоюродному брату моей матери.

Линь упрямо замотал головой:

— Сам Лю приказал дойти до дворца, и мы обязаны это сделать. Если хочешь, ступай к своему родственнику, а я отправлюсь ко дворцу Восточного Царя.

Путь ко дворцу занял у них полтора часа. Чем ближе к кварталу царей, тем больше лежало трупов на улицах. Некоторые были обезглавлены.

Яо шел с опущенной головой за Линем, который держал наготове свое ружье, бледный и молчаливый.

Несколько раз мимо них пробегали солдаты Северного Царя Вэй Чан-хоя с окровавленными мечами и секирами.

— Смерть изменникам!

— Спасем государство!

— Спасем Небесного Царя!

— Слышишь? — подал голос Яо. — Они спасают Небесного Царя. Наверно, Восточный Царь согрешил против него?

— Кто спасает государство? — сурово спросил Линь. — Вэй Чан-хой, эта крыса, которая ползает на коленях перед дворцовыми воротами и последняя приходит на поле боя? Мы с тобой знаем его.

— Не следует так говорить об избранниках неба, — проворчал Яо.

Вот наконец дворец Ян Сю-цина — дымящаяся груда развалин, с разбитой аркой и вывороченными столбами ворот.