Когда ты вернешься ко мне

– Неплохо. Но небольшой ремонт не помешал бы.

Ронан развел костер, а Миллер тяжело рухнул на один из трех камней вокруг кострища, представлявших импровизированные стулья. Он порылся в рюкзаке и высыпал на ладонь несколько жевательных резинок.

– Колеса? – поинтересовался я. – Делись с ближним, Стрэттон.

– Глюкоза. У меня диабет.

Я опустился на свой собственный камень-стул, новость поразила меня на удивление сильно. Я едва знал этого парня, но что-то подсказывало мне, что он уже достаточно настрадался.

– Ты в порядке?

– Ага. Спасибо, – ответил он. Ронан тем временем развел огонь с помощью жидкости для розжига. – Чем ты так разозлил Ривера Уитмора?

Поставил его в неловкое положение, как настоящая сволочь.

– Я сегодня многих позлил. Тебе стоит быть более конкретным.

– Когда вы играли в эту семиминутную игру.

– Ах да, – протянул я, блуждая взглядом по черном океану, чьи волны разбивались о скалы и покрывались белой шапкой пены. – Не помню.

– Уверен?

– Похоже, ты разочарован.

– Я надеялся, что ты врезал ему по яйцам.

– Рассказать?

Миллер на мгновение задумался над ответом, затем устало покачал головой.

– Не сегодня.

– Вполне справедливо, – согласился я, радуясь, что тему замяли.

Ронан вошел в Хижину (с большой буквы Х) и вернулся с пивом в руках. Я с благодарностью взял одну бутылку, но Миллер отказался.

– Все еще неважно себя чувствую, – пояснил он и достал из рюкзака бутылку апельсинового сока.

В двадцати ярдах[19] накатывали и отступали волны океана, а ветер был прохладным и бодрящим.

Умиротворение.

Океан, решил я, не похож на озеро. Океан был живым и движущимся, его переполняла энергия, накатывала и разбивалась о берег, омывала зазубренные, разбитые скалы и оставляла их гладкими.

Озеро же было зловещим. Застывшим. Его холодная черная вода заполняла каждую пору, и если засосет тебя, то не оставит и следа.

Я вздрогнул и попытался сделать то, что всегда советовал доктор Лэнг, – заземлиться в настоящем моменте, где прошлое не могло меня коснуться.

– Здесь хорошо, – протянул я. – Действительно хорошо, черт возьми. Как будто я могу просто… дышать полной грудью.

Миллер кивнул.

– И я.

– И я, – отозвался Ронан со своего камня рядом с Миллером.

По дороге я узнал, что Ронан недавно переехал в Санта-Круз из Висконсина, а это означало, что они с Миллером знакомы всего несколько дней, но уже чувствовали себя совершенно непринужденно в обществе друг друга. Я оглядел костер, Хижину, океан и двух друзей, сидящих в дружеском молчании.

У меня есть все деньги мира, но то, чего я хочу больше всего, купить нельзя.

– Парни, а вы часто здесь тусуетесь?

– Почти каждый день, – ответил Миллер. – Ты тоже можешь приходить сюда. В любое время. Mi casa es su casa[20]. Правда это не дом. Как сказать по-испански: «Наша дерьмовая хижина – твоя дерьмовая хижина?»

– Nuestra choza de mierda es tu choza de mierda, – быстро ответил я, чтобы скрыть прилив счастья, грозивший превратить меня в безвольную лужицу. Как и Беатрис, порывавшаяся готовить мне ланчи на учебу.

У Миллера брови поползли вверх.

– Ты говоришь по-испански?

– И по-французски. Еще по-итальянски. Немного по-португальски и по-гречески.

– Ты вундеркинд, что ли? – изумился Ронан.

– Так говорят. Мой IQ – сто пятьдесят три.

Миллер недоверчиво присвистнул.

– Кажется, довольно полезные навыки, да?

– Полезные? – он фыркнул. – Все равно что иметь ключ к разгадке жизни.

– Если бы, – вздохнул я, наслаждаясь тем, как легко у меня завязывался разговор с этими парнями. – По моему опыту это означает лишь, что бесконечные мысли в голове могут мучить меня более изощренным способом сразу на нескольких языках.

Повисло короткое молчание, и я затаил дыхание, ожидая насмешек или того, что меня вышвырнут со своего пляжа.

– Итак, – наконец отозвался Миллер. – Мне направлять тебе свои домашние задания по электронной почте или предпочитаешь бумажную версию?

Меня наполнило теплом.

– Без шансов, Стрэттон.

– Да, здесь просто идеально, черт возьми, – воскликнул я через несколько минут. – Как будто мы на краю света и никто не может нас тут достать.

– Ага, – согласился Миллер, а Ронан кивнул.

Я сделал глубокий вдох. Терять нечего. Была не была.

– Я гей, – выпалил я. – Просто хочу сразу все прояснить. На случай, если это не было очевидным. Проблемы возникнут?

Брови Миллера сошлись на переносице.

– Нет. С чего бы?

– Спроси моего отца, – ответил я, и в моей груди зародилась надежда. Я посмотрел на Ронана.

– А как насчет тебя?

Ронан допил остатки своего пива и отбросил бутылку в сторону.

– Нет, я не гей.