Когда убьют – тогда и приходите

Кверулянты вообще страшная сила, а когда точно знают, что им за это ничего не грозит, то удержу не знают просто никакого. Порой решать свои проблемы по суду бывает опасно: если привлекать к себе слишком пристальное внимание закона, всегда есть риск, что он примет не твою сторону, за одним, пожалуй, исключением, – это когда ты нападаешь на врачей. Тут обвиняй во всех смертных грехах, ни в чем себе не отказывай, и ничего тебе за это не будет. Если что, всегда спрячешься в домик своей некомпетентности.

Скорее всего, родственники или подкупили, или пытали какого-нибудь доктора, который предал товарищей по оружию и подсказал, где лазейка. Каждый новый больной должен быть осмотрен заведующим отделением или на следующее утро, если он госпитализирован в вечернее время, или в тот же день, если поступил в рабочие часы. Кроме того, дежурный врач в семь вечера обязан сделать вечерний обход отделения и с особым тщанием осмотреть вновь прибывших.

И надо же было так совпасть, что пациент поступил в пятнадцать пятьдесят пять, а рабочий день заканчивается в шестнадцать двенадцать, так что у завотделением оставалось еще целых семнадцать минут на исполнение своего долга, а он потратил это бесценное время на что-то другое, но особая пикантность состоит в том, что завотделением не осмотрел новенького не только в ипостаси завотделением, но и в виде дежурного врача. Да, именно он заступил на смену и не сделал еще и обязательный вечерний обход, якобы из-за загруженности в операционной.

Вот вам и пожалуйста – халатность в чистом виде, то есть невыполнение или ненадлежащее выполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения, причинившее существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан.

Не выполнил доктор свои обязанности? Безусловно. Вследствие небрежного или недобросовестного отношения? Разумеется! Наступил ли существенный вред? Еще какой! Человек лишился жизни.

Это не врачебная ошибка, когда доктор делает все, что необходимо, но из-за нетипичного течения заболевания добросовестно заблуждается, и тут, какими бы трагическими ни были последствия, врача нельзя привлекать к уголовной ответственности, потому что он сделал все что мог и намерения у него были самые лучшие, просто болезнь оказалась коварнее и хитрее. Тут скорее надо привлекать руководство лечебного учреждения, которое не в силах организовать лечебный процесс, приобрести современное диагностическое оборудование, привлечь опытных и компетентных специалистов. Только у нас почему-то любой бардак на уровне администрации это ничего, это обстоятельства непреодолимой силы, а неизбежные в таких случаях промахи рядовых сотрудников становятся страшными преступлениями.

Например, ее предпоследний подсудимый Семен Фельдман, сельский доктор. Из всего оборудования – старенький рентген и наркозный аппарат, которому место в музее, и то эта роскошь до тех пор, пока в деревне электричество не вырубится. А ветром провода оторвет, так сиди при лучине и изо всех сил молись во здравие односельчан. Однако если Фельдман где-то промахнется, то спросят с него, как будто все передовые достижения медицинской мысли были к его услугам…

Впрочем, к теперешнему случаю данная риторика не годится. Доктору Ордынцеву не требовались никакие дефицитные приборы, чтобы подняться в отделение и сделать обход. Да, будем реалистами: его осмотр в шестнадцать часов наверняка ничего бы не изменил. В приемнике пациент был совершенно адекватен, и за те двадцать минут, что потребовались ему добраться до отделения, вряд ли у него развились заметные признаки белой горячки.

Но в истории была бы запись, свидетельствующая, что Ордынцев добросовестно относится хотя бы к своим обязанностям заведующего! В шестнадцать ноль-ноль посмотрел, записал, а в шестнадцать ноль-одна пациент свихнулся. Ну разминулись немножко зеленые чертики с доктором, не встретились, что ж, бывает, и никто не виноват.

Тут важная, но все-таки формальность, а вот с вечерним осмотром совсем иное дело. Подними Ордынцев задницу и пройдись по отделению, жизнь медсестры была бы спасена. Раз он заведующий, значит, травматолог опытный, глаз на белую горячку должен быть наметан.

Обратил бы внимание, что мужик слегка не в себе, пригласил психиатра, и все. Утром медсестра отправилась бы домой, а пациент вылечил свой перелом и вернулся к так любящим его родным и близким и после очередного запоя придушил бы кого-нибудь из них.

С другой стороны, медсестра была убита в половине десятого вечера, так что в семь пациент мог выглядеть еще совершенно нормальным, и этот несчастный обход тоже ничего бы не изменил…

Вздохнув, Ирина выглянула в окно. Так и есть, Кирилл с Егором катаются с горки, обязательно «на ногах». Ирина в детстве жутко боялась скатываться стоя, но преодолевала себя, а теперь сердце переворачивается, как смотрит на выкрутасы сына, только как запрещать? Ей самой аргумент «мама волнуется» никогда не казался достойным, так стоит ли прибегать к нему теперь?