Когда улыбаются звезды

Маша заметила, как на переносице парня появилась морщинка, и искренне пожалела его, уж она-то знала, как Саша умела бить словами. Но Миша ее изумил, он лишь пожал плечом и ровно произнес:

— Шансы могут быть нулевыми или еще какими-то только у тех, кому они нужны, а мне до звезды, поверь.

Он ушел, а сестра захлопнула дверь и прошипела:

— Ну, чего уставилась, интересно очень… уши развесила. Да этот Шаравин никто в нашей школе. Полный ноль! Дебил, никому вообще не нравится. Влюблен в меня с первого класса… да он у меня на побегушках! — Саша покрутила у нее перед носом часики со стразами. — Видала, прибежал, как собачонка. Учись, пока я добрая, как парней нужно строить, а то так и помрешь не целованной!

Сестра ушла на кухню, а Маша забрала рюкзак с книжками и закрылась в своей комнате. Она собиралась сделать уроки или почитать что-нибудь интересное. Полки в шкафу ломились от книг о животных, приключениях, первой любви, от сказок с красивыми картинками, за которые ее постоянно высмеивала сестра. Маша отдернула тюль, чтобы запустить в мрачную комнатушку больше света и заметила во дворе компанию. Возле качелей собрались многие ее одноклассники и одноклассницы. Среди них она заметила Мичурину Ольгу, совсем недавно спешившую домой помогать маме. Она не дрожала от холода в расстегнутой куртке, да и бабушки, которую нужно было проводить за пенсией, нигде не наблюдалось. Маша в сердцах задернула занавеску. Она знала таких, как Ольга, зазнаек, которые готовы на все, лишь бы сделали, как им хочется, ведь с одной такой она жила вот уже тринадцать лет, но на душе стало нехорошо, словно кто-то царапнул, там — внутри.

* * *

Саша нервно постукивала ручкой о тетрадь в надежде, что задумчивый взгляд Шаравина хоть на миг остановится на ней. Ее раздражало безразличие, с которым парень с ней разговаривал. Точно она пустое место. Он и раньше-то ее не замечал, а после того как занес неделю назад часы, совсем перестал обращать на нее внимание. Миша в их классе был белой вороной. Одевался хуже всех, учился лучше всех, дружбы ни с кем не водил, да и его сторонились. Некоторые шептались, что родители Шаравина в тюрьме, а сам он наркоман — колется чуть ли не с яслей. Ее же этот черноглазый мальчик бесил с первой встречи. Они не поладили в первый же день, когда пришли первый раз в первый класс. Ей не хватило пары, и учительница подвела ее к мальчику в глупом красном галстуке бабочкой. Он же, вместо того чтобы послушно взять ее за руку, как сделали другие хорошие мальчики, сказал, что не возьмет за руку конопатое пугало, потому что боится заразиться веснушками. С того самого дня Саша возненавидела свои веснушки и гадкого черноглазого мальчишку заодно.

— Ты чего все смотришь на Шарика? — толкнула ее в бок соседка по парте.

Саша вздрогнула и испуганно посмотрела на лучшую подружку. Лена озабоченно хмурила черные брови.

— Я… да не… я так… сквозь него… просто задумалась.

— О чем, интересно, — хихикнула подруга, — не о Гаврилове случайно?

Саша покосилась на сидящего у окна Валеру и поймала его преданный взгляд серых глаз. Она сделала вид, что не заметила, и шепнула подруге на ухо:

— Он меня вчера водил в кино, лез целоваться.

Лена округлила глаза.

— А ты?!

— А что я… — беспечно приподняла плечико Саша.

— Он полез, а ты?

— Что я? По рукам дала!

— Хм-м, — хмыкнула Лена, — а он что?

Саша фыркнула.

— Перестал лезть!

— Я думала, он тебе нравится.

— Еще бы, а кому он не нравится, скажи!

— Тогда почему ты…

— Лена, я тебя умоляю, меня не на помойке нашли, чтобы позволять всяким там Гавриловым лишнее!

— Понимаю, но…

— Девочки! — воскликнула учительница по истории. — Александра, Елена, пойдите за дверь поговорите, сколько же можно вас перекрикивать!

— Простите, — заливаясь краской, Лена уткнулась в учебник и и чуть слышно прошептала: — Козлиха.

Уроки закончились, Саша ждала, пока возле школы соберутся все, с кем она обычно ходила домой. Лена облокотилась на перила и судорожно листала записную книжку, Генка по прозвищу Толстик смотрел в небо, откуда сыпал противный мелкий дождь, а рассерженная чем-то Анфиса спорила с какой-то девчонкой из параллельного класса. Не хватало только Валеры и двух братьев Орловых, которые уехали на недельку за границу с родителями.

Саша повыше подняла зонтик, чтобы как следует видеть всех, кто выходит из школы.

— Ну, где этот Валера, мы тут что, до ночи стоять должны! — возмутилась Анфиса, поправляя выбившиеся из-под модного берета пепельные локоны.

— Да ща придет, — бросил Толстик, — он к классухе побежал, ей, как всегда, что-то там понадобилось.

Анфиса сморщилась, и без того не шибко красивое лицо ее стало походить на засушенный до безобразия персик. Саша хотела сказать подружке, что ей не идет так морщиться, но пока решила ее не трогать. Анфиса явно хотела с кем-нибудь сцепиться. И этот кто-нибудь ей подвернулся. Открылась дверь — вышел Шаравин. Он быстро огляделся, поднял воротник джинсовки на меху, какие уже давно никто не носил, втянул голову в плечи и торопливо зашагал к школьным воротам.

— Эй, Шарик! — крикнула Анфиса.

Он остановился.