Когда умирает король

Когда лагерь закончится, они вместе пойдут в тот дом на другом берегу реки. В дом, что совсем близко от усадьбы. В избушку, окна которой темными вечерами озарялись вспышками света — парень это видел. Никто раньше не вызывал в Хелене подобный азарт, не бросал вызов. С парнем они постоянно соревновались в эрудиции, мерялись знаниями, скрывая собственную робость, смущение и страхи. Все то, что внезапно пробудилось в их телах и сердцах. Одновременно с этим их ошарашивало ощущение взаимной поддержки, тотального принятия. И один без труда считывал страхи и комплексы другого. И влюбленно смотрел, и касался тех мест, о которых было так сладко и так стыдно думать. Один видел другого и все-все в нем принимал. И обещал оставаться собой.

20 ИЮЛЯ, СУББОТА, ХЕЛЬСИНКИ

Выяснилось, что звонок женщины поступил со старого общественного телефона на хартольском автовокзале. Зак уже несколько часов пытается найти человека, который смог бы предоставить им записи с вокзальных камер наблюдения и прилежащих территорий. Крайне вероятно, что рядом с телефоном установлена одна из камер. Ян обдумывает их дальнейшие действия. След в системе был оставлен не вчера — с того момента прошло уже несколько дней.

— Может, звонок на горячую линию намеренно был таким долгим? — спрашивает Хейди, выдергивая Яна из раздумий.

— Хороший вопрос, — соглашается Ян. Хейди на верном пути. — Что, если в сценарии этого спектакля прописан некий поворотный момент, когда убийца хочет намекнуть на себя, дать зацепку? — размышляет Ян.

Они бесчисленное количество раз переслушивали запись того сообщения, однако женский голос как был незнакомым, так им и остался. Это точно не Юлия, и Ян отмечает, как у Хейди отлегло от души.

Хотя и до самой Юлии тоже не достучаться — она как сквозь землю провалилась. Скрывается от полиции? Или от кого-то еще? Госпожа Эскола сообщила, что дочь вернулась в Хельсинки, однако там ее тоже не видели. Ян на распутье: вернуть Юлии статус основной подозреваемой или же озаботиться ее безопасностью?

До получения видеозаписей с камер наблюдения Зак успел откопать кое-что еще. Детализацию звонков Антти-Юхани Форса. Очевидно, от Форса сообщение получила именно Юлия Сандерсон, но кто же ему позвонил? Накануне своей смерти Форс в тот же день разговаривал с незнакомцем.

Хейди изучает криминалистический отчет из хартольской церкви, Ян выходит позвонить. Кай отвечает несколько гудков спустя. Ян подробно описывает ему то, что оставил после себя убийца с клеймом, и рассказывает обо всех важных мелочах, которыми полиция располагает на данный момент. Ян уверен: если они не успеют, четвертого трупа не миновать. О личности будущей жертвы пока сложно сообщить что-то определенное.

— Возможно, самосуд субъекта объясняется его тотальным бессилием в прошлом, — предполагает Кай. — Если тогда он не смог взять ситуацию с этими мужчинами в свои руки, то он делает это прямо сейчас. Демонстрирует силу — и демонстрирует жестоко.

— В общем, — произносит Зак, и Ян с Хейди навостряют уши. У Зака есть тысяча и один способ сказать «в общем». Сейчас, судя по интонации, всех ждут хорошие новости.

Зак выводит на экран стоп-кадр — входные двери автовокзала Хартолы. А в них — рыжеволосая женщина, лицо которой наполовину скрыто солнечными очками.

— А теперь, — торжественно произносит Зак и открывает другое изображение — фотографию со страницы хартольского S-Market. Персонал магазина. Рыжеволосая женщина, уже знакомая всем по снимку с камеры автовокзала.

Через три с половиной часа эта самая женщина молча сидит перед ними. Задержание разыграли как по нотам. В патрульную машину женщину сорвали прямо с кассы, посреди рабочей смены, и тут же отвезли в Хельсинки. Ее лицо спокойно, на нем ни следа удивления.

— Зачем вы позвонили на горячую линию? — спрашивает Ян, склоняясь над допрашиваемой. Над ними висит помигивающая люминесцентная лампа.

— Долго же до вас доходило. Позвонила, чтобы рассказать, как обстоят дела, — сообщает женщина спокойно, она почти шепчет. — Короли получат наконец по заслугам. Время их правления подошло к концу.

— Короли. О каких королях речь? — вклинивается в разговор Хейди. Она перевешивается через весь стол и ведет себя довольно агрессивно.

— Тихие самозванцы королевской общины. О них и речь. О тех, кто в свое время возомнил себя истиной в последней инстанции. Правосудием.

— Правосудием? Кого они судили? — продолжает напирать Хейди. Женщина пожимает плечами и пустым взглядом смотрит на Яна.

Тот принимает эстафету:

— Вы имеете в виду какой-то давний случай?

— Да, — говорит женщина и с того момента обращается исключительно к Яну.

— Вы о той девушке, что тридцать лет назад была найдена в речном пороге? — серьезно спрашивает Хейди.

Женщина не дает положительного ответа, но становится немного раздраженнее.

— Короли вообразили себя богами и ни секунды не страдали. И теперь кто-то решил отомстить, — говорит женщина так, будто все это очевидно. — И правильно. Трое из них уже поплатились.

— Трое из них, — повторяет Ян. — Вы намекаете на то, что их больше?