Когда умирает король

Стоило Хелене надежно закрепить ящичек с клубникой на багажнике велосипеда, распахнулась входная дверь. На улицу с уткой под мышкой вышел барон. Сонный, в семейных трусах и шелковом халате.

Увидев Хелену, барон вздрогнул. Он бережно опустил на землю белую утку, и та флегматично поковыляла по газону. По мере оглядывания Хелены лицо барона менялось: усталость сменило удивление, а потом и неприкрытая радость.

— Покорнейше прошу меня простить. Не думал, что ты придешь в такую рань, — сказал барон.

Шокированная, Хелена уставилась на мужчину. Он ее запомнил.

— Ты завтракала? Непременно составь мне компанию за завтраком, раз уж ты здесь, — с очаровательным акцентом произнес барон и расплылся в такой улыбке, какая тронула бы любого.

Хелена моментально забыла все обиды, сбросила с себя злость и разочарование и робко проследовала в большой зал усадьбы за полуодетым бароном. Вообще говоря, Хелена скорее опоздала, нежели приехала «в такую рань». Уже перевалило за полдень. Внутри дома было прохладно и царила полутьма. Будто это было пространство какого-то иного мира. Мира усадьбы Коскипяя и его огромных залов. А снаружи ждал неприметный хартольский мирок, с его постылыми домишками и пыльными тропками. Ступив внутрь, навстречу неизвестности, за этим мужчиной, Хелена почему-то вспомнила об одной старой сказке. В ней говорилось о том, как в логово льва тянулись следы мелких наивных зверьков. И не было ни одного следа из логова.

Часть III

1 ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК, ХЕЛЬСИНКИ

— Что это с тобой? — вырывается у Яна при виде Хейди. Они вместе садятся в машину, чтобы еще раз съездить в Суоменлинну.

— Ничего, — говорит Хейди, перепрыгивая с первой передачи сразу на третью. Отголоски застарелых алкогольных паров вылетают изо рта Хейди вместе с ответом.

— Ладно, просто ты выглядишь так, будто всю ночь бухала и трахалась, — сообщает Ян и ухмыляется. Это первое подобие улыбки на его лице за очень долгое время.

Бестактность Яна оправдывалась тем, что в любой момент она могла бы вернуться к нему же самому. Между ним и Хейди с самого начала установились теплые дружеские отношения, частью которых были шуточки на грани фола. К удивлению Яна, комментарий повис в воздухе, как бы ожидая в ответ шпильку от Хейди. После долгой паузы раздается ворчание:

— Да серьезно, ничего такого. Так, слегка развезло.

Однако крошечный, почти незаметный прищур в уголке Хейдиного глаза выдает ее с головой, и Ян ясно видит, что она лукавит.

У Королевских ворот Хейди сообщает, что остро нуждается в пицце или гамбургере. Ян тут же сворачивает эту тему: еда не первая на повестке дня. По текущему делу до сих пор всего ничего информации. В Суоменлинне около 350 квартир и 800 жильцов, однако лишь один из них рассказал о лодке. Да и то — лишь о лодке. И ни слова, ни намека о том, кто в этой лодке был.

Ян наблюдает за Хейди, которая буквально порхает по ступенькам, несмотря на похмелье. Хейди по жизни прохладно относится к спорту, хотя для боевых искусств делает исключение. Ян в курсе, что сейчас она ходит в тренажерный зал и время от времени боксирует. Глядя на легкую женскую поступь, Ян вдруг осознает, что не имеет ровным счетом никакого представления о жизни Хейди. Она виртуозно владеет умением отмалчиваться и уводить разговор от обсуждения своей персоны.

— Да неужели это и правда настолько просто, — вслух размышляет Ян и щурится, глядя на солнце.

— Что именно? — спрашивает Хейди и достает из кармана баночку снюса. Привычным жестом табак проскальзывает в ложбинку между десной и нижней губой.

— Убить человека посреди большого города и оставить для полиции труп у всех на виду.

— Большого города! — Хейди заливается смехом. — Серьезно? Это Хельсинки-то?

Яну не смешно. Он чувствует соленое море на своем лице и дает порывам ветра освежить разум.

— По количеству убийств Хельсинки уже давно наравне с большими городами, — говорит Ян, игнорируя смех коллеги. Большой и серый город смерти.

После обеда Ян едет в Вантаа, где находится главный офис ЦКП, обсудить с руководством дальнейший ход расследования и количество ресурсов, которыми их группа располагает, занимаясь этим убийством. Прокурор, Мертанен и Ян выбрали для разговора небольшой конференц-зал. Кофе в стаканчиках подходит к концу, когда телефон Яна начинает вибрировать. Звонит отец.

— Извините, это срочно, — говорит Ян, хватает телефон со стола и выходит в коридор. Мертанен наблюдает за ним исподлобья.

Отец здоровается и тут же замолкает. Ян сообщает, что у него прямо сейчас идет важное совещание. Что-то срочное? Отец говорит, мол, нет, ничего такого. Просто до него внезапно дошло, что есть птички, по названию которых сразу понятно, какие звуки они издают при пении. Потрясающе удобно, подумать только.

— Ну… да, — говорит Ян. Ему не хочется подгонять отца, но сейчас все эти милые байки действительно не ко времени.

Глава пресс-службы полиции приветствует Яна, проходя мимо по коридору с встревоженным видом. Ян напряженно кивает в ответ.

— Ну, там, курица или цыпленок, сова-сплюшка, — продолжает отец. — Вот они такие.