Когда умирает король

На фотографии, сопровождающей статью, на фоне прекрасной старинной усадьбы рядом с ведьмой стоит хорошо знакомая женщина — тетя Инкери. У Сааны внутри что-то обрывается, она просто не может скрыть шок.

— Да какого хрена, тетя? Опять? — бормочет она, стараясь сконцентрироваться на том, чтобы сделать как можно больше снимков на телефон. Остальные странички она тоже на всякий случай фотографирует, после чего возвращает папки с подшивками на стойку. На выходе она звонит тете, но та не отвечает. И снова ниточка, связывающая Инкери со всем произошедшим. Ну вот почему, почему было сразу не рассказать? Саане не по себе оттого, что тетя, оказывается, скрывает так много. В какую игру она играет?

Проезжая мимо библиотеки в доме «Кайса»[60], Саана посылает в мобильный поисковый сервис запрос «Ритва Сярккя Хельсинки». Вскоре ей приходит сообщение: «Ритва Сярккя, Няюттелиянтие 10 б 22, 00400 Хельсинки». И телефонный номер. Найти бывшую журналистку оказалось не так уж и сложно.

Ни секунду не сомневаясь, Саана выуживает из сообщения номер и жмет на иконку трубки.

На том конце провода раздается грубый сиплый голос — и внутри Сааны все холодеет. Она даже не подумала о том, как начать разговор. Помявшись пару секунд, она решает говорить сразу по сути, максимально коротко — насколько умеет.

— Хартола, 1889 год, смерть девушки. Помните это дело? — выпаливает Саана и с ужасом ждет ответа.

Женщина смеется и неожиданно резко произносит:

— Зависит от того, кто именно интересуется.

Тут-то они и спелись. Саана рассказывает о том, что она расследует это старое дело, что она бывшая интернет-журналистка. Саана надеется вызвать человеческое сочувствие: сейчас очень непросто быть молодым фрилансером и постоянно бороться за кусок хлеба. Все это она проговаривает вслух, в то время как Ритва согласно мычит. Затем следует тишина. Но Саана оказывается права: ее история тронула Ритву, и та приглашает ее к себе в гости в район Похйойс-Хаага, рассчитывая на какие-нибудь гостинцы.

В три часа дня Саана выходит из автобуса номер 40 у торгового центра и направляется к дому 10 по Няюттелиянтие. Она быстро находит нужный подъезд и нужную дверь. В предвкушении нажимает на дверной звонок. Перед глазами висит табличка «Сярккя», а над почтовой прорезью наклеено: «И чтоб никакой чертовой рекламы». Саана улыбается. За дверью слышно клацанье многочисленных замков, и вскоре в проеме вырисовывается классическая «сильная и независимая» кошатница, чем-то и сама напоминающая персидскую кошку. На ней очки формы «кошачий глаз». Кошек три. И одна из них уже вовсю трется о Саанины ноги.

— Можно подержать? — спрашивает Саана. Она видит, что Ритва прямо тает от такой симпатии к ее любимицам.

Саана почесывает кошку, та тут же начинает довольно мурлыкать. Саану приглашают войти.

Выясняется, что Ритва Сярккя — любительница поболтать и к тому же очень рада принимать гостей. Саана достает из рюкзака булочки с фисташковым кремом и бутылку кавы. Ритва варит кофе и говорит, что раз уж гостинцы настолько прекрасны, то Саана может спрашивать о чем угодно. Саана почесывает взобравшуюся к ней на колени кошку и через оконные стекла разглядывает общий двор многоэтажек пятидесятых годов, стоящих на Няюттелиянтие. Березы, песочница и пустующая стойка для выбивания ковров.

— Как думаете, вы сможете помочь мне разобраться в том хартольском деле? — спрашивает Саана, жадно вгрызаясь в булочку.

— Ну, вы принесли булочки, так что возможно все, — смеется Ритва Сярккя и с небольшим усилием поднимается со стула. Кошка спрыгивает с Сааниных колен и отправляется вслед за хозяйкой — вероятно, в спальню. Саане приходится дышать через рот, потому как квартира пропиталась запахами табака и кошачьей мочи. Очень бы хотелось открыть окно, однако она не решается.

— Что вы помните о том деле? — спрашивает Саана, когда женщина возвращается, держа в руках толстую папку.

— Да не то чтобы много, столько времени прошло, — Ритва опять посмеивается, но тут же закашливается. — Но я отлично помню, что дело так и не продвинулось. Это чувство, знаете, когда ничего ни к чему не приводит. Сейчас, задним числом, я подозреваю, что мне просто не дали как следует покопаться в той истории. Вот и пришлось публиковать материал про ведьму, — говорит женщина, поднимая одну из кошек к себе на колени.

— Откуда у ведьмы взялась вещь, принадлежавшая Хелене? Ну, та резинка для волос из статьи, — спрашивает Саана, отпивая кофе.

Ритва к своей чашке не притронулась.

— Из комнаты Хелены, — отвечает Ритва, немного подумав. — Я считаю, они были у нее дома.

— На ту просьбу, где вы упоминали деньги, кто-нибудь откликнулся? — спрашивает Саана.

Ритва смотрит на нее и опять начинает посмеиваться.

— Тысяча марок — это просто фигура речи. У журнала не было возможности платить кому бы то ни было такие деньги. Если бы мы и получили какие-то сведения, то ответили бы, мол, спасибо, но об этом нам уже сообщили ранее, — и все. И потом делали бы с этой информацией что вздумается.

Саана допивает свой кофе. Ритва окидывает ее оценивающим взглядом.