Когда в пути не один

Вовка мгновенно оценил обстановку. Не теряя времени, он, никем не замеченный за общим шумом и толчеей, подобрался к телеге поближе, вынул из кармана два кремня и закопченный фитиль, высек искру. Смахнув слезы от едкого дыма и воспользовавшись тем, что милиционеры, приглашенные к столу, как раз в тот момент аппетитно закусывали, Вовка прицелился и поднес фитиль к спичкам в прорези самопала — они мгновенно вспыхнули, и вместе с выстрелом раздался вопль дезертира Василия. А Вовка изо всех сил бросился бежать на задворки, с яростным торжеством на бегу повторяя: «Получил гад за все!»

…Из воспоминаний о давно минувшем Филиппова вывела дочь:

— Папа, ты заснул, что ли? Мы же приехали!

Когда вышли из машины, то увидели, словно на картине, как, освещенные косыми солнечными лучами, рядышком стоят на крыльце обе сестры Филипповы и молча улыбаются от счастья, что наконец-то дождались дорогих их сердцу гостей.

Тут же все начали обниматься и целоваться, а потом тетушки принялись рассматривать Маринку, радостно рассуждая, на кого она больше похожа: на мать или отца? Так и не определив преобладания в ней отцовского или материнского рода, дотошные тетушки вскоре угомонились и, решив, что Маринка похожа сама на себя, пригласили всех в избу.

Владимир с дочерью, подхватив свои вещи и гостинцы, вошли в дом, передали съестное хозяевам. А сами умылись после дороги, причесались и только после этого вместе с Ласкиным прошли в большую комнату, где под пятиламповой люстрой уже стоял накрытый стол и были расставлены стулья.

«Девять штук, — машинально сосчитал Владимир. — Интересно, для кого столько понаставили? Может, пригласили моих друзей детства — Ивана Сидорова и братьев Журавлевых? — И в груди при воспоминании о них, как всегда, стало тепло. — Впрочем, дело хозяйское, тетушкам виднее…»

Стол, хотя и по-домашнему простой, радовал изобилием: соленые грибы и огурчики собственного приготовления, жареная картошка, селедка, колбаса двух сортов, сыр, а на краю стола — большой каравай белого и буханка ржаного, которые, чтобы не засох хлеб, так и не нарезали до приезда гостей.

Выждав, пока все расселись, Владимир взял нож и занялся этим благородным мужским делом, потом открыл бутылку водки, налил по рюмочке себе, Ласкину, не забыл и тетушек. А Маринка, быстренько покончив с супом, с удовольствием принялась за картошку с грибами, которые она очень любила.

Первую рюмку дружно выпили за встречу и с аппетитом закусили после нее. Только Ласкин, как обратил внимание Владимир, был невесел, ел вяло, в разговор вступал редко, невнятно и вроде несмело, хотя бывал в этом доме не единожды. Лишь после третьей рюмки он стал разговорчивее и свободнее в общении.

Закончив отвечать на расспросы тетушек о своей жизни в городе, Владимир попросил Ласкина рассказать, как идут дела в «Парижском коммунаре».

Григорий Николаевич в деталях охарактеризовал обстановку в хозяйстве, которое ему досталось в наследство от прежнего руководителя.

— Валить все на него не собираюсь, — сказал Ласкин. — Считаю, что развитие хозяйства во многом сдерживает отсутствие дороги с твердым покрытием. Страдают от бездорожья и люди: в райцентр или в город на машине — собственной или колхозной — проехать можно только в сухую погоду. Если же пройдет дождь — чернозем сразу превращается в месиво, и о том, чтобы выбраться куда-либо из села, нечего и думать.

— Мы полностью согласны с председателем, — вступила в разговор Александра Яковлевна. — Но нам особенно важно, жизненно необходимо, чтобы в селе появилась наконец своя хорошая, в смысле пригодная для питья, вода. Был у нас колодец, внизу, за садом, многие им пользовались. А после того как однажды нашли в нем утопленницу, люди пить из него воду перестали, хотя колодец тщательно вычистили. Берут воду только для полива, даже скотину поить этой водой не решаются.

— Правильно, Владимир Алексеевич, — поддержал директора школы Ласкин. — Мы давно уже думаем, как нам обеспечить народ водой. Я пытался узнать, когда будут распределять башни Рожновского, но в управлении сельского хозяйства мне ответили, что этого никто не знает, а башни и сейчас находятся в списке острейшего дефицита.

— Но к башне нужны водоразборные колонки, трубы. Они у вас есть? — поинтересовался Филиппов.

— Откуда! У нас есть пока одно — желание провести по селу водопровод. К сожалению, — отвечал Ласкин, — мои хождения по кабинетам закончились без всякой надежды на успех. Директор базы, прочитав мое письмо, скрепленное лишь колхозной печатью, сказал: «Ишь чего захотел! Молодой, да больно прыткий».

Обе тетушки посмотрели на племянника и переглянулись. Затем старшая нерешительно спросила:

— А может, Володя, ты возьмешься помочь?

— Уже в стороне не останусь, — заверил Владимир. — Однако не все сразу. Постараюсь вначале решить вопросы по приобретению менее дефицитных изделий.

Здороваясь, в комнату вошли Иван Сидоров и братья Журавлевы — Алексей и Сергей. Хозяйки бросились встречать и усаживать новых гостей, а Владимир, широко улыбаясь, налил им по штрафной…