Когда в сердце пылает любовь

Мир меняется быстрее, чем эльфы, которым приходится подстраиваться под нынешнее время, отпуская старые привычки, нормы морали, правила поведения. Мир не стоит на месте, а вместе с ним всё, что находится в нём.

Совет

Мы вернулись во дворец, и Тантрион сразу созвал на совет моего отца и Трибора. Мэнателя впустили как личную охрану короля. Также присутствовал Ириадил и его охранник. Принц сейчас и спорил с отцом, называя всю нашу идею с походом безумством.

Я сидела рядом с Тантрионом по другую сторону стола от родственников, рассматривала свои руки, так как в глаза отца и брата смотреть было тяжело. В них я видела отражение своих чувств — боль и страх. Я пыталась не думать о матушке, для которой известие о пропажи Хани будет самым настоящим ударом.

Кабинет был большим. Я сначала рассматривала карту нашего материка, висящую на стене напротив, но, понимая, как обширна территория степняков, боялась подумать, сколько времени уйдёт на прочёсывание её в поисках входа в подземное царство тёмных эльфов. Никто не знал, где он может быть, так как это могло быть где угодно!

Я украдкой взглянула на первых мужей королевства, отмечая, как они устали после боя. В грязных одеждах со следами крови они явились по первому приказу Тантриона.

— Я сказал, значит, так тому и быть! — грозно осадил сына король. Все молчали, не встревая в разгоревшийся спор между отцом и сыном. Я вздрагивала от громкого голоса наследника и понимала его страх за короля, который решил не отпускать меня одну. — Ты уже достаточно взрослый для того чтобы взять на себя ответственность за королевство!

Я украдкой взглянула на принца: черты лица его стали жёсткими, кожа местами испачканная, волосы в пепле. Одежда на нём в подпалинах от огненных шаров, которыми атаковали нас тёмные эльфы. Принц заметил мой взгляд и дерзко спросил, указывая на меня пальцем:

— Это всё из‑за неё? Это ведь из‑за неё ты бросаешь всё и собираешься отправиться в царство Паучихи? Она тебе настолько дорога, да?

Тантрион медленно поднялся со своего места, опираясь руками о столешницу, подался вперед, словно нависая над принцем и всеми, кто сидел по ту сторону от стола. Мне стало не по себе, хотя я находилась рядом с королем, какого же было мужчинам, даже представить не могла. Король умел убеждать, подавлять своей властной натурой.

— Ириадил, мы разговаривали с тобой о Хэни, повторять не буду, — я робко подняла на короля взгляд. О чём они говорили? Не из‑за этого ли принц постоянно ко мне придирался? Отец так же, как и я, внимательно прислушивался к словам Тантриона, который продолжал давить на сына. — Память твоей матери всегда трепетно будет храниться в моём сердце, и не очерняй её своими обвинениями.

Я тяжело вздохнула. Опять я во всём виновата. Я пальцем отковыривала грязь с куртки, боясь поднять голову. Теперь из‑за меня поссорятся король и принц. Я никогда бы не пожелала такого ни тому, ни другому. Как бы я ни относилась к принцу, но я его уважала, прекрасно понимая, что он любит свою мать, которая давно покинула этот мир. Но для детей родители всегда живы, всегда любимы, и ревность принца была пусть и детской, но искренней.

— Отец, прошу, одумайся! — не выдержал Ириадил, вскакивая с кресла, с силой отталкиваясь руками от подлокотников. — Это опасно! Ради спасения младшего Ясила можно собрать лучших стражей и следопытов, зачем тебе самому лезть туда!

— Потому что они незаменимы здесь! — еще на полтона выше крикнул на него король. — Нужно усилить охрану границ, восстановить кордоны. Степняки нападут, если не будет достаточно сильных воинов на границах. Да и маленький отряд более незаметный и быстрый, чем целое войско.

Мой отец покивал головой, соглашаясь с каждым словом Тантриона, он сложил руки домиком, задумчиво поигрывая пальцами. Трибор смотрел на меня с явным желанием тоже возмутиться, как и принц. Он хотел идти вместо меня, но король даже слушать его не стал. Отмахнулся раздражённо, напомнив, что его место здесь.

— Отец, — позвал принц, и в его голосе было столько отчаяния.

— Я уже всё решил, — остановил его король, затем обошёл стол, снял со своей головы малую корону и надел на сына.

Я видела нежность в глаза короля, и обиду принца, которому ничего не оставалось, как подчиниться решению владыки. Подняв к себе лицо Ириадила за подбородок, Тантрион мягко произнёс:

— Она тебе к лицу, мой мальчик. Привыкай к её тяжести.

— Ты ещё не умер, — возразил принц.

Но Тантрион бросил короткий взгляд на меня. Затем обнял сына, пообещав ему:

— Это временно, не расстраивайся. Как только вернусь, сниму с тебя обязанности короля.

Первым встал мой отец, за ним Трибор и остальные, я тоже. Затем мужчины склонились перед принцем, кроме короля, я же неловко кивнула, не понимая, что происходит.

— Официальная часть завершена, приступим к основной, — возвестил Тантрион и вернулся на своё место.

Ириадил тяжело упал в кресло, чуть ли не с ненавистью глядя на меня в упор. Я не отводила глаза. Не собиралась пасовать перед ним. Никогда этого не делала и не сейчас начинать. Мой брат куда главнее, чем злость наследника.