Когда возвращается радуга. Книга 2

— Нельзя! — обрубил старик капризно. — Надоели мне эти дороги. В Марселе распутица, в Нанте грязь пополам со снегом, в Ле Мане вообще на неделю застряли, пока вода в реке не спала… Хватит. Стар я для таких испытаний. Будем ждать здесь, в тепле и покое.

— Ну, да, ждать… А где потом найти её в громадном городе? Тут же народу — тысяч сто, не меньше!

— Триста тысяч, мой мальчик, триста тысяч! Но ведь и гостья не обычная, ты вспомни. А о таких всегда судачат на каждом углу. У хозяина гостиницы наверняка есть свои «уши»; вот увидишь, мы узнаем об Ирис Рыжекудрой всё: и когда она приедет, и где остановится, и охраняют ли её или можно будет спокойно прийти с визитом, как к знатной госпоже… Мы ведь тоже не из простых, если помнишь. Отчего бы ей не принять баронов-земляков? Тем более, родню покойной матери. Главное — убедить, что мы не попрошайки и не проходимцы, а в самом деле родственники. Придётся вспомнить Эйлин О'Рейли, ещё крошку; сказать откровенно, я больше припоминаю её бабку…

Он задумался. Поплотнее запахнулся в плед. Уже не мёрз, но по привычке, присущей пожилым людям, предпочитал беречь тепло и не упускал случая погреться «впрок».

— В Эйлин О'Рейли от рождения не было ни толики магии, ни капли, вот что удивительно. Хотя, если припомнить…

Под его бормотание молодой человек подхватился с кровати, прошёлся по комнате спорым шагом, разминаясь, сжимая-разжимая кулаки. Бездействие, служащее для деда отдыхом, внука угнетало. Вот он замер у окна…

Франки не знали, что такое — двойные рамы, лютые зимы и злые ветра. За одинарным оконным переплётом билась сухая былинка. Должно быть, ветер как-то занёс семечко, оно провалилось в трещину на каменном выступе и проросло в нанесённой земле. Но питательных веществ достало ненадолго, травинка усохла, даже не выгнав метёлку.

— … такие случаи нередки, — продолжал его дед. — Она родилась не феей, но стала носительницей фейской крови, которая рано или поздно оживает в потомках, даже в седьмом колене. Оттого-то я и сватал её за твоего отца. Жаль, отказали… Подумаешь, родственники! всего лишь троюродные… — Пояснил: — Её мать доводилась мне кузиной; ещё наши родители хотели нас переженить, для укрепления нашей магии, да не вышло, хоть и Эйтн тоже была уже не фея, не фея… А вот прабабка её обладала невиданным могуществом, но на ней всё, считай, и закончилось.

— Я помню, дед. Ты уже это говорил сотни раз.

— Молчи, мальчишка… — привычно огрызнулся старик. И пожевал впалыми губами. — М-да… Значит, в ней, в этой девочке, всё и ожило, Дар всех трёх поколений…

Юноша, тот самый, высокий, синеглазый, что улыбался Ирис в Марсельском порту, обречённо прикрыл веки. Потёр лоб.

— И что теперь? Если этого дара в избытке — надо его воровать? Губить всё, им созданное? И не стыдно тебе было осушить её сад? А чем тебе помешала эта добрая женщина, что пригласила нас в дом? Ты едва не убил её.

— Молчи! У-у… — Сухой, но ещё достаточно крепкий кулак погрозил в воздухе, но юноша лишь пожал плечами. Похоже, подобные стычки происходили не впервые.

— Это… её кормилица, вот кто. Я встречался с ней, когда… В общем, тебе не нужно этого знать. Она вспомнила меня, я по глазам понял, что вспомнила, и теперь может наболтать девчонке всякого. Та обидится, заартачится, и тем труднее будет её уломать. Фей, будь они неладны, нельзя выдавать замуж насильно, иначе их магия меняет полярность, а нам нужна светлая, чистая, укрепляющая наш Барьер…

— Погоди-ка.

Молодой человек нахмурился.

— Что значит — замуж? Ты же сказал, что мы просто пригласим её к нам, на родину? Ты же знаешь: я обручён, и Несса ждёт меня!

— Несса, Несса… Что толку в твоей Нессе, если в роду у её не было даже завалящегося гнома? Нам нужно обновление друидской крови, а ему поспособствует только брак с феей. Лишь в её лоне дитя усилит даже мизерный Дар, а от тебя должны быть зачаты сильные друиды. Хоть ты сам — не бог весть что, но ты мой внук, а я знаю ритуал передачи силы кровному родственнику. Я поделюсь с тобой, ты — с будущим сыном… и древо нашего рода возродится. И снова на остров кельтов придут старые божества, призываемые нами, и возродятся капища…

— И будут кровавые жертвы, — не выдержал внук. — Дед, хватит жить прошлым! Не всё в нём так радужно, как тебе помнится. Старый Патрик не зря загонял друидов в рощи и устраивал суды: сколько народу они извели для своих предсказаний, пока не приучились читать будущее по кишкам овец, а не по человеческим! И, при всём уважении, скажу: не собираюсь я жениться на родственнице. Я люблю невесту.

— Хорошо-хорошо, — пробормотал дед, так же, как внук недавно, утомлённо прикрыв глаза. — Люби, кто тебе мешает. Люби, женись… я разве против? Обвенчаешься с ней по законам вашего Христа, и живи в благоденствии и процветании, а феей сочетаешься по нашим старинным обрядам. Будет она тебе женой только перед нашими богами.

— Дед! Да ты что?