Когда все рушится

Однако не стоит воспринимать стремление к удовольствию как препятствие. Скорее, это возможность наблюдать за своей реакцией на столкновение с болью. Вместо того чтобы убегать от беспокойства и смятения, мы можем открыть сердце человеческим горестям, которые становятся причиной страдания в этом мире. Поступив так, мы обратим стрелы девапутры в цветы. Нам надо ясно, но с мягкостью взглянуть на свои слабости. Тогда мы осознаем: то, что кажется уродливым, по сути своей является источником мудрости и помогает нам соединиться с умом изначальной мудрости.

Скандха-мара

– это то, как мы реагируем на ситуации, когда почва уходит у нас из-под ног. Нам кажется, что мы все потеряли. Нас выбросили из гнезда. Мы дрейфуем в пространстве, не имея ни малейшего представления о том, что случится дальше. Мы оказываемся на незнакомой территории: все было так хорошо, и вдруг на нас сбросили атомную бомбу и наш мир разлетелся на миллионы осколков.

Жить полной жизнью – значит все время ступать на незнакомую территорию, переживать каждое мгновение как абсолютно новое и свежее.

Мы не знаем, ни что произойдет дальше, ни где мы находимся. Тогда мы заново создаем привычный образ себя. Мы возвращаемся к надежному представлению о существовании «я». Трунгпа Ринпоче называл это «ностальгия по сансаре».

Наш мир разлетелся на осколки, и мы получили уникальную возможность! Однако мы недостаточно доверяем своему уму изначальной мудрости и не можем оставить все как есть. Наша привычная реакция – вернуть все на место, даже гнев, обиды, страх или замешательство. И мы воссоздаем свою надежную, незыблемую личность, будто мы Микеланджело, высекающий собственную статую из мрамора.

Это все скорее комично, чем трагично. В тот самый момент, как мы оказываемся на грани понимания чего-то действительно важного, того, что раскроет наше сердце и позволит нам ясно видеть происходящее, мы надеваем маску Граучо Маркса с кустистыми бровями и большим носом. И вот мы уже не можем отпустить происходящее, ведь кто знает, что мы обнаружим, сделав так.

И опять же, не стоит рассматривать этот процесс как препятствие или проблему. Пусть стрелы и мечи нацелены на нас, если мы используем эту возможность и осознаем, как вновь и вновь собираем по кусочкам привычное представление о своем «я», то оружие превратится в цветы. Мы можем проявлять любознательность и быть открытыми тому, что случилось сейчас и случится дальше. Вместо того чтобы упорно хвататься за представление о том, кто мы такие, мы могли бы соприкоснуться с этим умом незнания, умом изначальной мудрости.

Клеша-мара

характеризуется сильными эмоциями. У нас возникает какое-то чувство, и вместо того, чтобы просто позволить ему быть, мы впадаем в панику. Мы начинаем ткать историю из своих мыслей, и так возникают сильные эмоции. Вместо того чтобы просто принять неприятное ощущение, мы приносим мехи и раздуваем пламя. Мы поддерживаем огонь, бросая в него свои мысли и эмоции и не позволяя ему погаснуть.

Когда все рушится, когда мы чувствуем неуверенность, разочарование, потрясение, смущение, остается лишь одно – ясный, свежий, незамутненный ум. Но мы не видим этого. Мы раздуваем ощущение подавленности и неуверенности и маршируем с ним по улицам, крича, как все ужасно. Мы стучим в каждую дверь и просим людей подписать петиции, и вот нас уже окружает армия людей, согласных с тем, что все ужасно. Мы забываем, чему научились в медитации, забываем про то, что истинно. По сравнению с сильной эмоцией все наши верования и убеждения кажутся жалкими. Эмоции очень могущественны.

Огромное открытое пространство превращается в лесной пожар, мировую войну, извержение вулкана, цунами. Мы пользуемся своими эмоциями. Они – естественная часть жизни, но вместо того, чтобы просто позволить им быть, мы используем их, чтобы вновь обрести почву под ногами. Мы прикрываемся ими, отрицая тот факт, что никто никогда не знает и не будет знать, что происходит. Мы используем их, чтобы обмануть себя. Мы могли бы просто почувствовать энергию эмоций, а потом позволить им уйти. Нет необходимости обвинять кого-то или оправдывать себя. Но вместо этого мы подливаем масла в огонь эмоций, чтобы они казались более реальными.

И опять же, этот процесс – не препятствие и не проблема. Если у нас получится взглянуть на эмоцию и увидеть ее необузданность, мы смягчимся не только по отношению к себе, но и по отношению ко всем существам. Осознавая, как мы снова и снова поступаем глупо лишь потому, что не хотим пребывать в неопределенности, неуверенности и боли незнания, мы развиваем подлинное сострадание к самим себе и другим. Это осознавание обращает меч в цветок. То, что кажется уродливым и трудным, становится нашим учителем.