Когда все возможно

— Погоди, я сама тебе все расскажу. — Люси подобрала под себя ноги, потом наклонилась с дивана и отставила в сторонку черные то ли ботинки, то ли туфли. Пит никогда таких не видел. В задники у них были вшиты маленькие молнии. — Ну, значит, так, — сказала Люси и расправила на груди черный жакет, — сижу книги подписываю, а ко мне подходит мужчина — высокий, с красивыми седыми волосами, я его еще раньше заметила, когда он терпеливо стоял в очереди, — и говорит: «Привет, Люси», и я чувствую, что голос у него уж больно знакомый. Нет, ты представляешь, Пит? Ведь столько лет прошло, а у него голос звучит, в точности как у тогдашнего Абеля. Ну, я немного растерялась, говорю: «Погодите-ка, погодите…», а он засмеялся и сказал: «Это же я, Абель!», я так и подскочила, и знаешь, Пити, мы с ним обнялись, поцеловались, и я была так рада, так рада… Боже мой, Абель Блейн!

Пит тоже разволновался. Казалось, охватившее Люси возбуждение передалось и ему. А она продолжала:

— Он живет в пригороде Чикаго, в таком пижонском поселке среди роскошных особняков, и много лет управляет фирмой по производству кондиционеров и деталей к ним. Я спросила: «А твоя жена тоже здесь?», и он сказал: «Нет, она, к сожалению, не смогла приехать, у нее срочная встреча или что-то в этом роде».

— Пари держу, она просто не захотела

приехать.

— Вот именно! — Люси энергично кивнула. — Как же ты прав, Пити! Молодец, что быстро догадался. Мне тоже сразу стало ясно. Ну, то есть я видела, что Абель лжет. По-моему, он вообще никогда толком врать не умел.

— Он женился на какой-то снобке, — сказал Пит и снова сел. — Мама еще сто лет назад так го- ворила.

— Мама и мне это говорила — я тогда в больнице лежала, а она приехала меня навестить. — Люси поплотнее запахнула черный жакет и продолжила: — Она сказала, что Абель женился на «этакой штучке», дочери своего босса. Вообще-то одет он был и вправду очень хорошо — в такой, знаешь ли, дорогой костюм…

— А как ты определила, что костюм дорогой? — спросил Пит.

— Ну, в общем, верно. — И Люси кивком как бы подтвердила правоту брата. — Мне и впрямь понадобилось много лет, чтобы научиться понимать, дорогая вещь или… Через какое-то время достаточно просто взглянуть — и сразу все становится ясно. Короче, костюм на Абеле сидел идеально и сшит был из очень хорошей материи. Впрочем, это совершенно не важно. Главное — Абель был так рад меня видеть! Ох, Пити, просто умереть можно!

— А Дотти как поживает? — Пит сидел, поставив локти на колени и подперев подбородок руками, и смотрел прямо перед собой, понимая, что у них в гостиной на стенах нет ни одной картины. Вообще-то он крайне редко сидел в этом кресле, а потому, должно быть, просто этого не замечал. Обычно он сидел на диване лицом к двери — там, где сейчас расположилась Люси. И ему вдруг показалось, что стены гостиной буквально нависают над ним, грязно-белые и совершенно пустые.

— Абель сказал, что у Дотти все хорошо. Она теперь хозяйка гостиницы «B&B» в Дженнисберге, это рядом с Пеорией. Детей у нее нет. Зато у Абеля их трое. И уже есть двое маленьких внуков. Мне показалось, что он очень,

 — Люси даже слегка пристукнула по коленке, — очень рад этому. Он выглядел таким счастливым, когда говорил о внуках.

— Но, Люси, это же чудесно.

— Да, и впрямь чудесно. Это замечательно! — Люси провела рукой по волосам, которые спереди были выстрижены чуть длинней, чем сзади, примерно до подбородка, и по-прежнему были светло-каштановыми. — Ой, догадайся, кого я видела в Хьюстоне? Я подписывала книги, и ко мне подошла женщина — вот ее я бы действительно никогда не узнала! — и оказалось, что это Кэрол Дарр.

— А, да-да, конечно… — Пит откинулся на спинку кресла, по-прежнему изучая пустые стены своей гостиной. Теперь ему казалось, что по углам они имеют более темный оттенок. — Дочка Дарров. Она давно отсюда уехала. Значит, она в Хьюстоне живет?

— Мы с Кэрол в одном классе учились, и знаешь, Пити, она была такой врединой! Ох, до чего же эта девчонка была вредной, и как подло она вела себя по отношению ко мне!

— Ну, Люси, к нам тогда все так относились.

Отчего-то эти слова заставили их посмотреть друг на друга, и они дружно фыркнули — обоим вдруг стало смешно.

— Да уж, — сказала Люси. — Ну и ладно.

— А в Хьюстоне она тоже вела себя подло? И была вредной?