Когда выходит отшельник

Адамберг прилег, опершись на локоть, пошарил в траве. Тем вечером луна, скрытая за облаками, не давала света. Он подтянул к себе куртку, вытащил из кармана две смятые сигареты и выпрямил их, обжав пальцами. Одну протянул Вейренку, выхватил из костра горящую веточку и зажег свою сигарету.

– Зачем она выбрала волосы, так похожие на ее собственные? – спросил он.

– Неправильный вопрос. Куча женщин ее возраста красится в точно такой же цвет.

– А почему я ответил Лувену, что ожидал этого?

– Потому что ты этого ожидал.

– Потому что все рассыпалось.

– Я снова задаю тебе тот же вопрос, что в гостинице “Телец”. С какого момента тебе что-то не дает покоя?

– Уже дня два.

– Почему?

– Не знаю. Все из-за пузырьков газа, которые пляшут у меня в голове. Они долго что-то рассказывали друг другу, обсуждали между собой, шептались. И не дали мне никакого ответа на вопрос.

– Пузырьки газа?

– Протомысли, если выражаться точнее. Всякие пустяки. Но лично я считаю, что это пузырьки газа. Я уж и не знаю, то ли они работают, то ли играют. Хочешь, я прочту тебе слова, от которых они приходят в движение и сталкиваются друг с другом? И ничего мне не объясняют.

Адамберг не стал ждать согласия Вейренка и открыл свой блокнот.

Забыл слово “голубятня”.

Избегание: боязнь пут (голубь со связанными лапками) или боязнь быть обманутым (психиатр).

Убивать больше некого (Вейренк).

Там все скрипит (Ретанкур).

Все время воркует (Ретанкур).

Мартен-Пешра = голубой зимородок. Вопрос закрыт.

Вейренк кивнул и поднял руку: Адамберг заметил это по огоньку сигареты, переместившемуся в темноте.

– “Мартен-Пешра = голубой зимородок. Вопрос закрыт”. Когда ты это написал?

– Сегодня утром.

– А зачем? Если вопрос не закрыт?

Адамберг пожал плечами:

– Потому что пузырьки в этот момент сразу взбудоражились, вот и все.

– Предположу, что ты это написал, потому что вопрос не закрыт.

– Закрыт.

– Я так не думаю. Пузырьки взбудоражились, когда ты вспомнил о враче?

– Просто когда я про себя назвал его имя, и все.

– Что-то многовато у тебя птиц.

– Да, и все воркуют. Ты веришь во вторую версию психиатра?

– Предательство?

– Предположим, что… – начал Адамберг и запнулся, как будто не решаясь произнести запретные слова. – Предположим, что кто-то нас одурачил. С этими волосами. Сказав “предположим”, я покривил душой. Уверен, это была приманка. Я сказал, что нам очень повезло найти сразу четыре волоса. Сказал, что мы богачи. Только чересчур богатые.

– Четыре – не просто чересчур, это неправдоподобно. Наш убийца – не новичок. Он – или она – взял в привычку надевать шапку, а сверху капюшон. Я говорю “он или она”, потому что теперь нам нельзя исключать, что это мужчина.

– Луи, но кто мог разбросать эти волосы по кладовке Торая?

– Единственный человек – убийца.

– Нет, два человека: убийца или Ретанкур. Я все думал, как, отвечая за охрану Торая и Ламбертена, она не предусмотрела, что удар могут нанести из дома. Ведь доступ снаружи был перекрыт тремя полицейскими. Она наверняка об этом подумала.

– Или нет. Ты сам об этом не подумал. Как и я, и вообще никто.

Вейренк бросил окурок в костер.

– Ретанкур гораздо умнее, – сказал он с улыбкой. – Она никогда не оставила бы четыре волоса.

– Только один, – согласился Адамберг, подняв голову.

Лейтенант нашарил бутылку и разлил по последнему стакану.

– За то, к чему мы сейчас пришли, – произнес он.

– За то, к чему мы пришли. Ответ там, – сказал Адамберг, показав рукой в темноту, в сторону места, где когда-то стояла старая голубятня. – В земле отшельницы. Где мы найдем зубы.

– Женские зубы, – с неуверенностью в голосе произнес лейтенант.

– Я знаю.

– Энзо. У него был список.

– У Ковэра тоже. Луи, я о них не забыл.

Вейренк ушел раскладывать подушки и одеяла в машине. Ночевать им предстояло в тесноте. Но когда люди дружат с детства, это можно пережить.

Адамберг погасил костер, забросав угли золой. Он в последний раз открыл блокнот, подсветив его мобильным телефоном. После слов “Мартен-Пешра = голубой зимородок. Вопрос закрыт” он дописал: “или не закрыт”.

Глава 43

Адамберг и Вейренк помогли Матиасу, приехавшему без чего-то одиннадцать, разгрузить оборудование. Вейренк рассматривал археолога, крупного молчаливого парня с густыми и длинными светлыми волосами, в кожаных сандалиях на босу ногу, в полотняных штанах, подпоясанных вместо ремня веревкой.

Матиас привычными движениями натянул вокруг потушенного костра четыре палатки, разложил в них матрасы и расставил фонари, устроил временный туалет за большим деревом. Покончив с самыми необходимыми делами, он сразу же отправился изучать круг и вернулся довольный.

– Похоже на то, что мы ищем? – спросил Адамберг.

– Да, это оно. Не думаю, что культурный слой залегает очень глубоко. До него сантиметров пятнадцать – двадцать. Значит, начнем копать кирками. Но не острым концом, а тупым.

– Прямо сейчас?