Когда выходит отшельник

– Но есть только одна деталь, да и то она ничего не доказывает.

– Вы уже говорили. Продолжайте.

– Как только она входит в эту проклятую ванную комнату, сосед по другую сторону смежной стены сразу включает воду. Каждый раз. И все. Вам кажется, это весело?

– А у меня такой вид, как будто мне весело?

– Нет.

– Какую воду, Ретанкур?

– Сливной бачок.

Адамберг нахмурился.

– Она живет одна?

– Да.

– Сколько времени это продолжается?

– Больше двух месяцев. Вроде бы полная ерунда, но…

– Лейтенант, это не похоже на полную ерунду.

Комиссар встал и медленно прошелся по кабинету, скрестив руки на груди.

– Что-то вроде сигнала, не так ли? – произнес он. – Как будто всякий раз, как она входит, он ей говорит: “Я здесь”.

– Или того хуже: “Я тебя вижу”.

– Она так думает? Что там камера?

– Да.

– И вы тоже.

– Да.

– Насчет картинок. Был один такой случай, месяцев семь назад. Все началось в Роморантене. Со сливного бачка. Некоторое время спустя все оказалось выложено в интернет. Лицо женщины было вполне узнаваемо. Ее не пощадили, туалет находился в ванной комнате.

– Здесь тоже.

– Та женщина покончила с собой.

Адамберг несколько секунд молча расхаживал по кабинету, скрестив руки и сжав кулаки.

– Конечно, – снова заговорил он, – жалобу на шум воды никто рассматривать не станет. Она знает своего соседа?

– Она никогда его не видела.

– Откуда она знает, что это мужчина?

– По имени на почтовом ящике: Реми Марлло. С двумя “л”.

– Секунду, я запишу. Получается, он ее избегает. Он выходит, когда она уже ушла, и возвращается раньше ее. У нее четкое расписание?

– Нет.

– Значит, он, вероятно, за ней следит. А по выходным?

– Он постоянно на месте. Со своим сливным бачком.

– Это ваша подруга?

– Что-то вроде того. Если у меня вообще есть подруги.

– Больше всего меня удивляет, что вы со мной об этом заговорили. Зная вас, я бы подумал, что вы, скорее всего, решили бы проблему сами. Пришли бы на место, сняли устройство, изъяли записи, сцапали мужика и порвали бы его на куски.

Вошел Вейренк и положил ксерокопии на стол Адамберга, с удивлением взглянув на напряженное лицо Ретанкур.

– Тебе удалось с ними связаться? – спросил у него Адамберг.

– Да.

– Кто придет?

– Все.

– Прекрасно. У нас есть еще двадцать минут.

– Я побывала у нее однажды вечером, – призналась Ретанкур. – Облазила всю ванную, искала камеру, осмотрела стены, радиатор, сушилку для волос, зеркало, вешалку для полотенец, сифоны, даже лампочки в светильниках. Ничего.

– Вентиляционная решетка есть?

– Конечно, во внешней стене. Я ее разобрала. Ничего.

– Потом проникли к нему.

– Да. Грязь, вонь. И видно, что никто там постоянно не живет, это временное убежище. Я обследовала туалет – тоже ничего. Никакой порнухи – ни журналов, ни DVD, ни фото, и на компьютере тоже ничего. Может, просто сливной бачок сломался, – добавила она с недовольной гримасой.

– Нет, лейтенант, он держит картинки в другом месте.

– И как он мог их получить? Говорю вам, я везде смотрела. Пусто.

– Это даже к лучшему, Виолетта.

В порыве нежности Адамберг, случалось, неожиданно называл лейтенанта по имени. Хотя для такой женщины, как Ретанкур, трудно было подобрать более неподходящее имя, чем Виолетта.

– Если бы вы что-то сделали с камерой, – продолжал он, – он сразу заметил бы. Снял бы по-быстрому свое устройство и смылся бы вместе с картинками. Вы ничего не заметили на потолке?

– Ничего подозрительного. Два классических встроенных светильника и датчик дыма.

– Датчик дыма? В ванной комнате?

– Да, – озадаченно проговорила Ретанкур, пожав широкими плечами. – Парень сказал ей, что, поскольку у нее в ванной стоит стиральная машина, что неправильно, а также есть настенная сушилка для волос, датчик дыма нужен обязательно.

– Парень? Какой парень?

– Таких полным-полно, ведь многие не умеют сами устанавливать приборы, – объяснила она с недоуменным видом человека, появившегося на свет с гаечным ключом в руке. – По дому ходил мастер. Предлагал услуги тем, кто не умеет ничего делать. И старикам, которые не полезут на стремянку с дрелью в руке. Ко мне такой тоже приходил, тут не о чем волноваться.

– Как он выглядит, этот датчик?

– Как датчик, насколько мне известно. Я себе такой пока не покупала. Прорези в форме веера, чтобы втягивать воздух, ажурный диск для подачи звукового сигнала, маленький глазок индикатора питания.

– Глазок черный?

– Черный. Но это нормально. Он загорается, когда батарейка садится.

– Да, красным. Дайте мне имя этой женщины и ее адрес, – потребовал Адамберг не терпящим возражений тоном.

Ретанкур замялась.

– Все не так просто, – сказала она.

– Черт возьми, а зачем тогда вы пришли, Виолетта? Просто чтобы мне это рассказать? Никогда не видел вас такой медлительной.

Это замечание подстегнуло лейтенанта, ее тревога за “женщину” словно частично лишила ее энергии.

– Фруасси, – прошептала она.

– Что?

– Фруасси, – повторила Ретанкур так же тихо.

– Что вы сейчас имеете в виду: что нам понадобится помощь Фруасси или что она и есть эта женщина?

– Это она.

– Боже мой.

Адамберг откинул волосы назад и зашагал взад-вперед по комнате.

– Мы этим займемся, Виолетта, поверьте мне.