Когда выходит отшельник

Вуазне: …

Карвен: Оставьте, лейтенант. Я отдаю себе отчет в том, что вы стараетесь доказать, будто я имею отношение к смерти моей жены.

Мордан: Но ведь вам ее чуть было не пришлось ждать[3].

Они заметили, что Карвен в ответ только пожал плечами. Данглар поморщился.

– Попытка неплоха, – заметил он, – но не ко времени. Они оба растеряны.

– Данглар, почему на их месте не вы?

– Мне хотелось, чтобы Карвен в полной мере применил против нас свою тактику уничтожения. Раздавил полицейских, как и свою жену, что вполне вероятно. Возможно, так он проявляет скрытую агрессию. Но я не понял, какова его цель. Унизить полицейских? Это не поможет ему подчинить их своей воле, скорее наоборот…

– Он их не унижает, Данглар, а возвышается над ними. Это разные вещи. Наш зоолог Вуазне сказал бы, что свора полицейских готова смиренно подчиниться воле доминирующего самца. А ведь Карвен одержал верх над доминирующим – с точки зрения служебного положения – самцом, майором Морданом. Вам выпады мэтра Карвена нипочем: вы ведь сами доминирующий самец.

– Я? – изумился Данглар.

– Já,

 – подтвердил Адамберг. [Да.]

Взволнованный Данглар потерял дар речи: он всегда считал, что жизнь у него состоит из сплошных тревог и неудач, единственное приятное исключение – пятеро его детей.

– Наверное, зря вы все-таки не захотели сами вести этот допрос, Данглар. Вы раскатали бы в лепешку адвоката, и команда почувствовала бы себя сильнее. Парни только делают вид, будто относятся к нему свысока, называя отвратным – хотя это чистая правда, – ведь на самом деле они ему уже почти подчинились. А значит, утратили способность здраво рассуждать о том, кто виновник убийства.

– Цитировать к месту и не к месту Вольтера или Ницше еще не значит доминировать.

– Все зависит от контекста. Здесь он упирает на то, что у сотрудников комиссариата культурный уровень явно не на высоте. Вооружившись этим, он атакует нас, бьет по больному месту. Черт побери, вам надо было ввязаться в схватку, Данглар!

– Извините, я воспринимал все совсем не так.

– Но еще не поздно.

Мордан: Ваша жена, как известно, проводила дома каждое утро и каждый вечер. В течение скольких лет?

Карвен: Пятнадцати лет.

Мордан: Вам никогда не хотелось поселить ее в более светлой квартире, в другом районе, не таком безлюдном по вечерам, когда она возвращалась домой?

Карвен: Майор, нельзя отрывать моллюска от камня.

Мордан: То есть?

Карвен: Если бы я совершил такую ошибку и увез жену в другое место, я оборвал бы ее корни, да что там, обрубил бы топором. Эту квартиру я сохранил ради нее. Она потеряла бы все психологические ориентиры, поселившись под высокими потолками османовских хором.

Вуазне: Вы не верите в способность к адаптации, главное свойство рассудка?

– Вуазне пытается перехватить инициативу, – заметил Адамберг. – Он на своем поле: живность.

– И ничего из этого не получится.

– Да, знаю. Я уже дважды просмотрел этот кусок.