Когда закончится осень

Я не хотела задумываться о времени, хоть и давала себе отчет, что проспала слишком долго, но мне жутко не хотелось покидать умиротворяющие объятия Итана. Откинув одеяло, я сползла с кровати, стараясь не разбудить его. Бесшумно одевшись, уставилась на идеального обнаженного мужчину, очутившегося в моей постели. Итан выглядел таким безмятежным, таким счастливым, и мне очень хотелось верить, что это как-то связано со мной и с теми мгновениями, что мы пережили вместе. Но все это не имело смысла, так как я помнила, что он покинет эти края уже через несколько часов. Мне была симпатична его честность, то, что он ясно дал понять, что наша история не будет иметь продолжения. Меня это вполне устраивало. Ну… по крайней мере, я внушала себе это. Но истина крылась в том, что я буду скучать по нему, и, после всего того, что между нами было, мне будет крайне больно смотреть на то, как он уходит. Наивно было полагать, что у меня получится отнестись ко всему этому, подобно мужчинам, для которых секс на одну ночь в порядке вещей. Но Итан ничего не скрывал от меня. Я изначально знала, что его сердце неприступно, и он вряд ли готов отдать его кому-то вроде меня. Как бы ни хотелось мне видеть в нем только Итана Бэнкса, у него была другая сторона, неразрывно связанная со славой и успехом. И пусть мне было ровным счетом ничего не известно о той части его жизни, я осознавала, что его нахождение здесь продиктовано лишь потребностью в перезагрузке и, возможно, поиском свежих идей для своих романов. Как только он покинет эти места, вероятнее всего, он вновь станет Джонатаном Ридом, популярным автором бестселлеров, а Итан Бэнкс и все, что с ним связано, станет лишь никому ненужным воспоминанием.

Было больше невыносимо терзать себя этими мыслями. Итан еще здесь, а я уже безумно тосковала по нему. Я отправилась в ванную, умылась прохладной водой и почистила зубы, прежде чем спуститься на кухню за тем, что приведет меня в чувство. Вскоре мою кухню наполнили волшебные ароматы ванили и сладкой корицы. С улыбкой я отправила свой кулинарный шедевр на тарелку. Этот французский тост непременно войдет в меню завтрака, как только отель будет запущен в работу.

― О, ты как нельзя вовремя! ― У меня не получилось сдержать улыбку, когда я увидела Итана, стоящего в дверях, все еще полусонного, с растрепанными волосами, но все же, безусловно, очаровательного. ― Присаживайся. Будешь моим подопытным.

― Дженна, тебе вовсе не стоило…

― Садись давай! ― Я взяла его за руку и подвела к столу. Когда он сел, я сделала ему кофе и поставила перед ним тарелку с тостом. ― Ну как, вкусно? ― поинтересовалась я, как только он сделал укус.

― Безумно, ― ответил Итан.

― Теперь можно заявить, что ты был первым мом неофициальным постояльцем. ― Я уселась напротив него и сделала глоток кофе. Его глаза встретились с моими, и в них читалась грусть. ― Я никогда не стану жалеть о том, что случилось ночью. Прошу, не кори себя за это. В этом не было ничего предосудительного, напротив, это было… великолепно.

Итан кивнул и откусил еще кусочек. Я не сводила с него глаз, желая запомнить каждую деталь его безупречного образа, и чем дольше я впитывала его, тем сильнее разрывалось мое сердце. Как только Итан встал, чтобы отнести тарелку в мойку, все внутри меня запылало. Вот и все. Больше не придется каждый день ждать его появления на пороге, больше никаких двухчасовых походов по хозяйственным магазинам, во время которых он был крайне терпелив к моим метаниям в принятии решений, и больше никаких откровенных разговоров, хотя скорее это были мои монологи о том, что наболело. Удивительно, как всего за несколько недель Итан стал настолько неотъемлемой частью моей жизни.

― Поскольку я совсем не сторонник долгих прощаний, ― сказала я, когда мы стояли в дверях, ― я просто скажу кратко. Мне было безумно приятно знакомство с тобой, Итан Бэнкс, и мне не хватит слов, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня.

― Это мне стоит быть благодарным тебе, Дженна.

― Благодарным мне? Я же совсем ничего не сделала.

Он коснулся губами моего лба.

― Ты сделала гораздо больше, чем можешь себе представить, ― прошептал Итан.

Я едва смогла проглотить комок, вставший у меня в горле, отчаянно борясь с желанием дать волю слезам. Я не могла плакать при нем. Нельзя. Мне меньше всего хотелось, чтобы, уходя, Итан испытывал чувство вины за все, что было между нами. Сжав его руку в последний раз, я легко поцеловала его в щеку, а затем он скрылся за дверью, оставив неизгладимый след в моем сердце.

***