Когда жара невыносима

Элли открыла окно и впустила в комнату свежий воздух. Джек уронил рюкзак на деревянный пол и подождал, пока перед глазами перестанут мелькать черные точки. Как сквозь туман, он услышал какой-то ее вопрос и постарался ответить, как положено. К счастью, она вовремя вышла из комнаты, иначе он в буквальном смысле свалился бы к ее ногам. Элли спустилась по лестнице, вошла в кухню и набрала номер подруги. Мерри ответила сразу:

– Я знаю, ты расстроилась из-за меня с моим декретом.

– Заткнись ты! Есть дело важнее! – прошипела Элли в трубку. – Митчелл прислал мне мужчину!

– Вот как? – хихикнула та. – Отец тебя уже и мужчинами снабжает? Ты настолько безнадежна? Дай-ка подумать, ну да, так и есть!

– Да ну тебя. – Элли покачала головой. – Мой дом опять в роли кейптаунского отеля. Я не раз выручала бездомных коллег отца, но в этот раз он прислал мне Джека Чапмана!

– Красавчика-репортера? – В голосе Мерри звучала нескрываемая зависть. – Ну и?

– Что ну и?

– Ну и какой он?

– Цинично очарователен. Восхитителен. Потрясающая способность разговорить собеседника. Неудивительно, что он потрясающий репортер.

Да, циничное очарование в подобной оболочке поистине обезоруживает.

– Ну да, – протянула Мерри, – видимо, на тебя он произвел неизгладимое впечатление. Даже говоришь с придыханием.

С придыханием? Ничего подобного! Однако почему-то взволнована, смущена и одновременно, черт возьми, напугана. Джека ей бояться нечего, он джентльмен до кончиков ногтей. Нет, она боится саму себя. Это первый мужчина за столько лет, пробудивший в ней особые чувства. Но ведь не скажешь Мерри, что…

– Ты к нему явно неравнодушна, – заключила подруга.

Элли терпеть не могла, когда кто-то читал ее мысли и вдобавок озвучивал.

– Ничего подобного. Просто все это так неожиданно. И если бы я даже…

– Кого ты обманываешь?

– Он слишком красивый, слишком сексуальный, у него отвратительная работа, и через два дня он исчезнет из моей жизни.

– Да, но он и впрямь шикарен. Я как раз читаю про него в Интернете.

– Чем ты занимаешься? Перестань сейчас же и сконцентрируйся!

Эта фраза была обращена не столько к Мерри, сколько к ней самой.

– По-твоему, мне больше заняться нечем, кроме как мечтать о нем? И вообще, у меня не очень-то складываются отношения с противоположным полом.

– Ну да. Ты боишься подарить им свое сердце и получить его обратно, разбитое и изувеченное?

Цитата из монолога самой Элли. Та скорчила гримасу.

– В яблочко! И редкостная красота им не поможет! Мне уже хватило общения с отцом и бывшим, не хочу, чтобы история повторилась.

– И все-таки она повторится. Как думаешь, почему?

– Потому что меня к нему тянет! – выпалила Элли. – Закон подлости какой-то. Все мужчины, которых я нахожу потрясающими, разрушают мою жизнь!

Подруга молчала, и Элли заговорила снова:

– Ты тоже так думаешь?

– Нет, – рассмеялась Мерри, – в данном случае молчание не знак согласия. Я просто в шоке от твоей глупости. Всякий раз, как тебе попадается красавец мужчина, ты бежишь как от огня. Верно?

– Ты меня раскусила, – буркнула Элли.

– Но что ты будешь делать, столкнувшись с таким мужчиной в пределах собственного небольшого домика?

Услышав в трубке истерический гогот, Элли отключила телефон. Да уж, с такими подругами…

Возвращаясь в гостевую комнату с полотенцами в одной руке и бутылкой пива в другой, Элли услышала громкий стон и заглянула в щелочку. Джек, странно бледный, сидел на кровати и пытался расстегнуть воротник рубашки, холодный пот покрывал его лицо.

Ворвавшись, Элли бросила полотенца на кровать, протянула ему пиво и выдохнула:

– Ты в порядке?

Джек сделал большой глоток и прижался щекой к холодному стеклу бутылки.

– Ну да, а что?

– Я видела, с каким трудом ты тащил рюкзак. Всю дорогу морщился. Еле-еле поднялся по лестнице. А сейчас сидишь на кровати весь бледный, руки трясутся.

Джек почесал шею.

– Да, пожалуй, меня немного помяли, – признался он наконец.

– Что? Как это – помяли?

– Слегка. Жить буду. – Джек поставил опустевшую бутылку на пол и снова взялся за воротник рубашки. Элли смотрела на него с осуждением.

– Тебе помочь? – спросила она, наконец.

– Справлюсь как-нибудь, – промычал он.

Но он не справился. Подойдя поближе, Элли помогла ему стянуть рубашку через голову. Ее глазам предстало потрясающее тело, покрытое черно-синими, как грозовые тучи, синяками. Через всю грудь шел вертикальный шрам от перенесенной операции, а спина в таком состоянии, что Элли не сдержалась и ахнула. На загорелой коже отчетливо проявлялись следы ботинок.

– Как он выглядит, этот урод? – спросила она.

– Уроды. К сожалению, лучше, чем я. – Джек запустил рубашкой в рюкзак. – Сомалийцы оставили мне неплохие сувениры на память.

Джек сел на край кровати и, тяжело дыша, расшнуровал кроссовки, затем стащил их и криво улыбнулся Элли:

– Вот видишь, все в порядке.

Но нет, ее не провести.

– Что-то сломано?

Джек покачал головой:

– Думаю, задели пару ребер. Бывало и хуже.

Элли покачала головой:

– Куда еще хуже?

– От пули больше вреда. – Джек поднялся и медленно побрел в ванную.

Элли ахнула:

– В тебя что, стреляли?

– Дважды. Жуть, как больно.