Когда же они прилетят

Что можно сказать о нем еще? За те пятнадцать лет, что он жил с Элен, их когда-то сильная любовь перешла в привычку, но жили они мирно и воспитывали пятилетнего сына, который в это время носился по лесу, росшему рядом с Литлвилем, играя в «войну».

Его почему-то всегда «убивали» в самом начале игры, и сейчас он решил всех обмануть: убежать подальше в лес, а потом, когда «война» будет подходить к концу, он вернется и «перестреляет» тех, кто останется.

Радостный от своего замысла, мальчишка быстро мчался между деревьев, и вскоре добежал до каменных скал, возвышавшихся в лесной чаще леса. Ему на глаза попалась огромная пещера, и он бросился к ней. Вот было бы хорошо спрятаться здесь, подумал Дик. Но темнота пугала и он, стоя в нерешительности, переминался с ноги на ногу. Там еще жили летучие мыши, вспомнил мальчик, но папа всегда говорил, что их бояться не стоит.

И все равно было страшновато.

– Мама говорить, что я храбрый и сильный! – успокаивая себя, мужественно произнес Дик и сделал несколько шагов вперед.

Страх не исчезал; он боролся с любопытством в душе мальчика. Наконец, в голове ребенка возникла мысль:

– Надо сбегать домой за фонариком! В темноте я все равно ничего не увижу!

И он помчался домой, забыв на время о «воевавших» в лесу друзьях.

– Папа, папа! – закричал он, вбегая в сарай. – Дай мне фонарик – я пойду в пещеру, где живут летучие мыши!

– Зачем тебе мыши? – хмуро спросил Сэм.

– Я хочу посмотреть, как они там живут, посмотреть пещеру, – ответил мальчик.

– Нечего тебе там делать, – буркнул отец. – Лучше помоги матери или мне.

– Но папа, – Дик начинал хныкать, – я хочу посмотреть пещеру!

– Мало ли, что ты хочешь. Подай мне гвозди.

Дик бросился к банке с гвоздями, поднес их отцу и тихо заплакал.

– Перестань реветь! – повысил голос Сэм, забивая гвоздь в деревяшку; лестница получалась неплохая.

Дик заревел еще громче.

В сарай вошла Элен.

– Что случилось? – спросила она, обнимая сына за плечи.

– В пещеру ему захотелось – к летучим мышам, – ответил Сэм, забивая следующий гвоздь.

– Ну и пусть идет…

– Нет, – оборвал Сэм на полуслове жену, – эти мыши – кровососы. Вчера у Стэна одну корову искусали. Надо как-нибудь заняться ими, перебить всех.

Элен почувствовала, что мужа ей не переубедить. Это была одна из привычек Сэма – если он говорил что-то, то уже упрямо настаивал на своем, не вдаваясь в подробности и не задумываясь, прав они или нет.

– Ладно, – примиряюще проговорила она, – пойдем обедать.

За столом Дик, надув щеки, демонстративно не взял ложку и хмуро глядел в тарелку с налитым в нее супом.

– Кушай, милый, станешь большим и сильным, – ласково улыбнулась Элен сыну.

И эта улыбка почти уговорила Дика.

– Пусть дуется, – проворчал отец. – Проголодается – все съест.

После этих слов Дик снова начал тихо хныкать.

– Не плачь, Дик, папа шутит, – и прежде чем муж успел что-то сказать, она постаралась переменить тему разговора: –Завтра в кафе у Миллера будет выступать ученый. Будет рассказывать о летающих тарелках. Так хочется послушать! Ничего страшного не произойдет, если я уеду к сестре на день позже. Кушай, Дик. Если будешь хорошо кушать, папа разрешит тебе сходить в пещеру.

Элен подняла руку, пальцами мягко закрывая рот мужа, но тот все же успел сказать:

– Никуда он не пойдет.

– Кушай, Дик, – повторила Элен, – кушай. Папа шутит.

Мальчик в замешательстве взглянул на родителей. Отец хмуро черпал суп, мама ласково улыбалась. Он неуверенно взял ложку и зачерпнул в нее из тарелки. Похлебка оказалась вкусной – мама всегда хорошо готовила. Постепенно замешательство прошло и Дик привычно управлялся с обедом.

– Сэм! – послышался с улицы чей-то зовущий голос.

Сэм выглянул в окно и увидел стоявшего у калитки соседа.

– Привет, Фрэнк, – поздоровался он.

– Привет, Сэм, – ответил сосед и продолжил: – Пойдем ко мне? Пива попьем, телевизор посмотрим. Передавали, что вечером будут бейсбол показывать.

Они часто проводили так время. Иногда в доме Фрэнка собиралась огромная толпа, шумно веселившаяся до самого утра.

Отец ушел. Дик быстро доел суп и тоненьким ангельским голоском жалобно обратился к матери:

– Мама, я хочу в пещеру сходить.

Элен улыбнулась. Она редко отказывала сыну, из-за чего иногда ссорилась с его отцом. Но все ссоры оканчивались одинаково: Сэм грубо настаивал на своем.

– Ладно, Дик, – проговорила она. – Возьми папин фонарь. Только не потеряй его.

– А я его веревками к себе привяжу! – обрадовался мальчик и, быстро соскочив со стула, умчался за фонарем; затем, схватив его, побежал в сарай, где лежал огромный моток веревки, но обрезать ее было нечем, и он снова помчался на кухню за ножом.

Через пару минут он подвязал к ручке большого квадратного отцовского фонаря кусок веревки и, радостный, помчался в лес.

– Дик! Постарайся вернуться домой раньше папы! – крикнула Элен вдогонку сыну и, услышав его беззаботное «Ладно!», принялась мыть посуду.

Фонарь, неудобно свисая, бил по коленям, бечевка давила плечо, и Дик схватил его в руки, не сбавляя скорости.

Вот пещера уже показалась за деревьями. В боку у Дика закололо от быстрого бега, и он перешел на скорую ходьбу.