Когда?

К 25 декабря было приурочено «рождество Христово», как и праздник рождения персидского Митры, связанный с зимним поворотом Солнца. Пусть этот важный праздник отмечается не в «свое время» — нисколько это не смущало отцов христианской церкви: ведь рождество раз и навсегда прикреплено к одной определенной дате.

А вот как быть с пасхой? Это праздник подвижный. Он кочует по различным числам марта и апреля, в зависимости от даты первого весеннего полнолуния. Из-за этого-то и начались церковные невзгоды.

По традиции или по невежеству богословы считали, что весеннее равноденствие навеки прикреплено к 21 марта. Но медлительный юлианский календарь с каждым годом все больше запаздывал. И весеннее равноденствие отдалялось назад: от 21 марта к 20-му, потом — к 19-му, 18-му и т. д.

«Ну и что ж из этого?» — спросите вы. Да ничего серьезного, конечно, не случится. Разве так уже важно, какой месяц и число считать началом весны? Оказывается, все-таки не зря встревожились отцы церкви.

Представьте себе, что весеннее равноденствие, все больше отступая, докатилось до 15 марта, а первое полнолуние после него выпало на 20 число. Значит, пасха начнется в ближайшее воскресенье? Как бы не так!

В пасхалии первым весенним полнолунием считалось только то, что наступает 21 марта или позже. А если оно придется хотя бы на один день раньше, то пасху надлежит отложить до воскресенья после следующего полнолуния, то есть перенести еще на 29–30 дней вперед — к концу апреля. Но ведь это будет уже не первое, а второе весеннее полнолуние и, например, в Италии, уже не начало, а середина весны.

Из-за того, что весеннее равноденствие по юлианскому календарю отступало назад, пасха сползала вперед, к лету. И вместе с ней, как полагается, переселялись по календарю другие скользящие праздники, а также посты. Иногда случалось и так, что кочующие посты натыкались на неподвижные праздники, и тогда в этом ералаше вообще нельзя было разобраться даже высокому духовенству: то ли праздновать, то ли поститься.

Вот до чего довели коварные минуты! Этого не могли предусмотреть никейские «мудрецы». И церковники всполошились не зря: для них этот календарный сюрприз или каприз был весьма неприятен.

С одной стороны, весна не считалась весной только потому, что по «ленивому» юлианскому календарю приходила до 21 марта. С другой стороны, неудобно праздновать пасху, запаздывая на месяц после действительного начала весны. Ведь весенний расцвет природы воплощал в себе ежегодное воскресение умиравших богов, в том числе и Христа.

Впрочем, главное-то дело для церкви было не в этой сказке…

Дорогá ложка к обеду

Трудно было поладить римским папам и восточным патриархам: те и другие стремились господствовать над всем христианским миром, чтобы умножить свои доходы, те и другие порочили и предавали проклятию друг друга. Давние раздоры и распри, взаимные попреки и обвинения завершились в 1054 году разделением — расколом церкви на западную, или римско-католическую, и восточную — греко-православную [31].

Через 40 лет, в 1095 году, папа Урбан II призвал христиан к крестовому походу на Восток. Зачем это ему понадобилось?

Из богатейших стран Ближнего Востока — Малой Азии, Сирии, Палестины — купцы доставляли в Европу лучшие ткани и оружие, узорчатые ковры и драгоценные камни, аравийские благовония, индийские пряности. Но в XI веке турки-сельджуки вторглись в Палестину, захватили ее главный город Иерусалим, где, по евангельской сказке, был похоронен Христос и находится его гроб.

Теперь труднее стало привозить в Европу восточные товары, на которых купцы наживали баснословные состояния. И разбогатевшие торгаши, и крупные феодалы — короли, герцоги, графы, — католическое духовенство мечтали погреть руки на завоевании восточных стран.

Разумеется, неудобно отцам церкви откровенно провозглашать такую разбойничью цель. И в их проповедях звучали совсем другие, благочестивые мотивы.

«Призываю вас освободить гроб господень от неверных» (то есть мусульман. — Я. Ш.), — убеждал папа Урбан II, и его призыв нашел горячий отклик в сердцах разоренных беспрерывными войнами крестьян и мелких ремесленников. С особенным же восхищением слушали «святейшего отца» обнищавшие рыцари: они надеялись разбогатеть в грабительских походах на Восток. А у самого папы были особые интересы: он стремился подчинить себе православную церковь и обратить в католичество арабов и турок.

Участники походов нашивали на одежду кресты и гордо именовали себя крестоносцами. В июле 1099 года им удалось ненадолго завладеть Иерусалимом. Здесь между благодарственными богослужениями крестоносцы развлекались убийствами и, конечно, грабежом во славу господа. За первым походом последовало еще семь.