Когнитивные стили

Взгляд на когнитивные стили как на «другие» интеллектуальные способности позволяет соотнести стилевую проблематику с двумя основными направлениями изучения интеллекта – теориями интеллекта Дж. Брунера и Ж. Пиаже.

Так, Брунер считал, что рост интеллекта предполагает, во-первых, развитие способов репрезентации действительности (средствами действия, образа и слова) и, во-вторых, интеграцию различных форм опыта (в виде взаимопереводов разных модальностей опыта, а также соотнесенности актуального опыта с прошлым и будущим опытом). Когнитивная компетентность в этих двух сферах и обусловливает возможность выхода индивидуального сознания за пределы непосредственного времени и заданного пространства, что и является, по Брунеру, одним из критериев интеллектуальной зрелости (Брунер, 1977; Bruner, 1964).

Согласно Пиаже, основная функция интеллекта – это структурирование взаимодействия человека со средой. По сути дела, интеллект возникает и проявляет себя как механизм регуляции психической и поведенческой активности. В свою очередь, «контролирующий» статус интеллекта складывается по мере формирования операциональных когнитивных структур, сопровождающегося развитием репрезентационых функций («когнитивных адаптаций» разного уровня) в направлении роста объективированности познавательного отражения (Пиаже, 1969).

Как можно видеть, в этих теориях критерии развития интеллекта связываются с обогащением репрезентационных ресурсов, а также высвобождением познавательной активности из-под влияния актуальных аффективных состояний и ситуационных требований за счет совершенствования контролирующих процессов.

Таким образом, есть основания полагать, что и когнитивные стили, и интеллектуальные способности – это разные по своим проявлениям, но единые по своим глубинным психологическим основаниям формы интеллектуальной деятельности. Когнитивные стили (с учетом феномена «расщепления» стилевых полюсов) – это различные аспекты непроизвольного интеллектуального контроля (индивидуальные различия в интеллектуальной деятельности с точки зрения особенностей ментального сканирования, категориальной регуляции процесса переработки информации, структурирования воспринимаемого материала, имплицитной обучаемости, оперативного изменения наличных перцептивных и семантических схем, сдерживания импульсивной экспрессии в виде «стоп-активности» и т. д.).

Для того, чтобы оценить совместное влияние двух переменных – меры выраженности категориального (понятийного) контроля и имплицитной обучаемости – на продуктивные и стилевые характеристики интеллектуальной деятельности, доказав тем самым их единство, была использована следующая схема обработки результатов проведенного нами исследования (см. его описание в главе 5, раздел 5.2). Все испытуемые-студенты (45 человек) были разделены на четыре субгруппы по медианному критерию (Me) с учетом двух переменных: 1) общего индекса сформированности понятийных структур (индикатора выраженности способности к категориальной регуляции); 2) коэффициента имплицитной обучаемости при выполнении методики «Включенные фигуры» (индикатора выраженности способности к оперативной выработке навыка структурирования перцептивного поля в виде прироста скорости нахождения простой фигуры в сложной по мере освоения этого вида деятельности).

Таким образом, были выделены четыре крайних субгруппы испытуемых (испытуемые, у которых хотя бы один из двух показателей попадал на медиану, исключались из дальнейшего анализа) (рис. 11). Подобная процедура обработки данных позволяла «усилить» фактор влияния непроизвольного интеллектуального контроля (интеллектуальной саморегуляции) на различные аспекты интеллектуальной деятельности.

Рис. 11. Выделение субгрупп на основе соотношения переменных в виде общего индекса сформированности понятийных структур и коэффициента имплицитной обучаемости

Сравнительный анализ крайних по эффективности субгрупп с точки зрения интеллектуальной саморегуляции – 1-й субгруппы (высокий индекс сформированности понятийных структур и высокая имплицитная обучаемость) и 3-й субгруппы (низкий индекс сформированности понятийных структур и низкая имплицитная обучаемость) – показал значимые различия между ними по целому ряду стилевых и позитивных характеристик интеллектуальной деятельности (табл. 22).

Таблица 22

Характеристики интеллектуальной деятельности в крайних субгруппах, различающихся по уровню интеллектуальной саморегуляции