Коготок увяз...

Однако эта тирада была бы наверняка слишком длинной и недоступной для понимания моего абонента. Поэтому я решила быть вежливой и лаконичной.

– Вы не туда попали… – сообщила я. На другом конце провода немного подумали, потом недовольно изрекли:

– Как это не туда?

Я почувствовала себя еще более виноватой. Как будто нарочно постаралась устроить так, чтобы они не туда попали. Убила Петра, заняла его телефон и теперь вот злорадствую.

– Да вот так, – разозлилась я. – Не туда…

Извинений не последовало, трубку рассерженно бросили, как будто некая Т.Иванова неправедными путями завладела жилищем и телефонным номером некоего не пришедшего в нужное место Петра. Конечно. И не придет. Да ладно. Мой принцип – на дураков не обижаюсь. Поэтому я попыталась вернуться к счастливому состоянию. «Сегодня у меня выходной», – напомнила я себе. И полетела на крыльях радости в кухню, где занялась приготовлением восхитительного кофе… Вы никогда не замечали, как улучшается настроение от ароматного кофе? Я даже читала в каком-то журнале, что с утра нужно обязательно выпить чашечку кофе или съесть плитку шоколада. Тогда сразу повышается тонус… Кофе тихонько фыркал в джезве, я вдыхала его пряный аромат, и тут телефон зазвонил опять. Сначала я решила его проигнорировать. Но он так вопил, будто у него случился приступ подагры. Или истерики. Или… В общем, выдерживать его вопли мог только глухой. Или человек с железными нервами. Я бросилась на его отчаянный призыв, забыв про кофе.

– Петро? – опять раздался голос в трубке, на этот раз женский. – Петро, Василь Николаич ругается. Приходи…

– Вы не туда попали, – процедила я сквозь зубы.

Трубку опять повесили, забыв про извинения. Я вернулась на кухню. Мой кофе, устав напрасно меня ждать, конечно, вытек из джезвы и заполнил все пространство плиты грязно-коричневыми потеками. Мне стало так обидно, что я почувствовала себя соляным столбиком. Я не могла ругаться. Кричать. Я даже не смогла всплакнуть. Присела на краешек стула и пообещала себе больше не реагировать на звонки.

Ладно – сиди не сиди, а кофе по-прежнему хотелось. Я вытерла плиту и опять начала заниматься тайнодействием его приготовления. Телефонный звонок, конечно, не преминул снова ворваться в мою жизнь. Ну, а как же? Я мстительно улыбнулась. Дождалась, пока кофейная пенка начала подниматься. Только после десятого звонка я подошла к аппарату и сняла трубку.

– Але? – проквакала я голосом беззубой и впавшей в маразм старушки. Мучители растерялись.

– А… Нам бы Петра?

– А нетути, – продолжала я, – съехал в Израиль…

– Как так в Израиль? Он же вроде русский.

– Обманывал, зараза, – перешла я на зычный бас брошенной супруги неведомого, но ставшего мне близким за сегодняшнее утро Петра.

– Извините, – озадаченно протянул мой доселе невежливый абонент.

Кажется, я от них отвязалась! Опьяненная победой, напевая победную песнь, поспешила навстречу блаженным минутам. Включила магнитофон и приготовилась вкушать наслаждение. Первый глоток кофе помог мне оживиться. Подумаешь, телефонный звонок! День только начинается… День, исполненный радости и ликования. День неограниченной свободы… Господи, как хорошо, что я назначила себе этот выходной!

И тут проклятый телефон зазвонил снова…

* * *

Меня охватило отчаяние. Я посмотрела на ненавистный аппарат. Надо ж было ему раззвониться именно сегодня! Кажется, я наконец-то поняла смысл слов «несовершенство мира»… Когда назначаешь себе выходной, готовишься к радостям наступающего празднества, и в это время твой телефон начинает вести себя до такой степени бестактно и невыносимо, что все летит в тартарары. Гад надрывался, как обезумевший оратор на митинге левых радикалов. Он звонил, звонил, звонил… Я подошла, сняла трубку и свирепо заорала в трубку:

– Алло!

Если меня сейчас опять примут за Петра, я стану маньячкой! Буду преследовать всех Петров! Буду убивать их, мучить, терроризировать! Не знаю, что я буду с ними делать еще, но ничего хорошего им обещать не могу!

Сначала на другом конце провода растерянно помолчали. Потом я услышала осторожный Иркин голос:

– Тань… Я не вовремя?

Я облегченно вздохнула. Слава богу, это не Петра. Это Ирка Мельникова. Сейчас скажет, купил ли ее муж Андрюшка билеты на фестиваль, и я смогу отключить проклятую дребезжалку!

– Вовремя, – вздохнула я, – меня просто достал какой-то тип…

– А, – вздохнула облегченно Ирка, – это не туда попадали, да?

Я подтвердила Иркино предположение. Мы немного повозмущались нерадивыми абонентами, неправильно набирающими номер и забывающими извиниться. Потом я спросила о билетах. Ирка ничего не знала. Она перешла к делу очень осторожно, спросив сначала:

– Тань, у тебя как со временем? Ты очень сегодня занята будешь?

Я уже расслабилась. Отчего-то я решила, что Ирка хочет забежать ко мне в гости. А посидеть за чашечкой кофе, наслаждаясь моментом общения, всегда приятно.

– Выходной, – радостно объявила я, – сегодня мы решили, что сыщик Иванова нуждается в отдыхе!