Коко Шанель

Чем же занимались немногочисленные жители Понтей-э-Брези, вечерами приходившие к Жозефу пропустить по стакану местного вина? Нынче основную работу жителям предоставляет больница (около ста человек, благодаря ей, имеют стабильный доход). Больница, расположенная в горах, с 1927 года предоставляла санаторно-курортное лечение. И поныне она принимает больных и пожилых людей на постоянное пребывание в большом здании среди великолепных пейзажей. К сожалению, Жозеф Шанель и его соседи не имели возможности получить хорошую работу, а соответственно и приличный заработок. На жизнь большинство местных жителей зарабатывали главным образом сбором каштанов, которые по осени продавали на ярмарке, что неудивительно — ведь они в огромном количестве росли по всей окрестности. Хотя большой прибыли данное занятие не приносило, и довольствоваться людям приходилось малым, каштаны для них долгое время являлись аналогом манны небесной: ими питались с утра до вечера, ими торговали, на них, фактически, жили, потому что они являлись и едой, и средством заработка. Обычно еду для всей семьи готовили в большом глиняном горшке, который висел в очаге. На решете сушились фрукты, которыми зимой кормили скот. Каштанами расплачивались с наемными работниками, с арендодателями, которые приезжали из города, когда заканчивался срок аренды, и они никогда не забывали явиться за причитавшейся оплатой.

Прадед Шанель, не имея других помощников на кухне кроме собственной жены, кормил в своем кабачке тем, что они с ней готовили. Помимо вина, в те времена на столы ставили водку, крепость которой вызывала довольные восклицания посетителей. Хозяева сами пекли огромные буханки хлеба в печи, находившейся в том же помещении, где ели гости; потчевали чесночной колбасой и маслом собственного изготовления. И сколько бы Габриэль много позже ни отрицала свое крестьянское происхождение, безумное трудолюбие и практическую хватку она явно унаследовала от своих предков, не знавших ни достатка, ни сытой жизни, но умевших работать с утра до поздней ночи.

От прадеда Мадмуазель унаследовала еще и свой логотип: знаменитые переплетенные два С. История этого знака весьма прозаична. Жозеф Шанель мебель в доме и кабачке, которые фактически являлись одним и тем же помещением, делал своими руками (другой возможности для него и не существовало). Конечно, обстановка была неказистой: дети спали на соломенных тюфяках, а вещи Мари Шанель хранила в сундуке. Так как Жозеф умел изготавливать неказистую мебель, он своими руками сделал сундук, где обычно крестьяне хранили белье и одежду. Он сам смастерил длинные столы и стулья для завсегдатаев своего кабачка. Доморощенные изготовители мебели, несмотря на всю примитивность получавшегося изделия, обычно ставили на него клеймо в подтверждение своего авторства. Видимо, инициалы JC (Joseph Chanel) католику ставить не подобало, так как они совпадали с инициалами Иисуса Христа, поэтому Жозеф решил ставить двойное С, что означало его и жену. Знают ли богатые модницы, поклонницы бренда «Шанель», откуда, с каких в прямом смысле гор спустился к ним знаменитый логотип? Сама Шанель всю жизнь придумывала легенду происхождения, хоть немного более приемлемого для высшего света, и никогда не произносила название деревушки Понтей-э-Брези. В самой деревушке Шанелей помнят, хотя на местном кладбище нет ни одной могилы представителей этого семейства. От них не осталось ничего, кроме фамилии, начертанной на доме, в котором якобы и находился кабачок Жозефа.

До «каштанового» кризиса кабачок Жозефа процветал, если такое слово применимо к его заведению. Вот как описывает его обстановку один из биографов: «За столом собирались страждущие фермеры, сезонники, которых нанимали для помощи в сборе урожая, корзинщики, искавшие заказов, торговцы-разносчики, которые приходили из города, чтобы сбыть свой хлам, а кроме того, все те, кого зимой и летом удерживала в Понтее необходимость ухаживать за землей, — многочисленная семейная рабочая сила, юноши, мужчины всех возрастов, лесорубы, пастухи, шелководы. Прижавшись к очагу, подрагивая и слегка раздвинув ноги, сидели вечные старики с узловатыми руками»[1].