Коктейль из развесистой клюквы

Пока подруга наслаждалась просмотром любимой передачи, я приготовила фарш для вечерних котлет, прикинув, что пожарю их уже перед ужином.

Ирка добросовестно досмотрела шоу «Фабрика героев» до самого конца и осталась очень довольна тем, что действующие лица трех из пяти дежурных сюжетов показали себя тупицами и слабаками. Более или менее героически выглядела как раз та самая древняя старушенция, которую организаторы шоу отправили на парковый пруд с бамбуковой удочкой.

На крючок, закинутый бабушкой, спрятавшийся в цветущей воде аквалангист потихоньку нацепил двухметровую резиновую акулу. Поплавок дернулся, старушка грамотно подсекла, аквалангист перерезал веревку с грузом, удерживавшим надутую рыбину под водой, и акула-каракула пугающе выпрыгнула из глубин, показавшись во всей красе, от хвоста до распахнутой пасти с нарисованными, но все равно страшненькими зубами. Мирно гуляющие вокруг пруда граждане дружно ахнули. А бабуся не растерялась — выхватила у ближайшего пацаненка игрушечный пистолет и трижды пальнула в монстра. Получилось эффектно и эффективно: акула, правда, не пострадала, но зато под выстрел попал аквалангист, неосторожно высунувшийся из воды. Пластмассовая горошина угодила ему прямо в лоб, после чего бедняга нырнул так глубоко и надолго, что это вызвало серьезное беспокойство съемочной группы. Пока организаторы игры озабоченно бегали вокруг пруда, бравая старушенция с помощью удочки выволокла акулу на берег и уселась на резиновую тушу, хохоча с откровенным злорадством.

— Кстати, о надувных игрушках! Надо купить Масе новую зебру, — вспомнила я. — Давай сначала забежим в спорттовары, ладно?

Ирка не возражала, потому что была на машине, так что к «Первому дивизиону» мы подкатили минут через десять после окончания супершоу «Фабрика героев». И тут меня поджидала неприятная неожиданность: оказалось, что все зебры кончились, остались только собаки. Меня долго уговаривали взять какую-то надувную беспородную помесь, но я решительно отказалась. По моему настоянию давешний шустрый продавец отправился на склад, пропадал там битый час, но зато вернулся с охоты на резиновых мустангов с гнедой лошадкой, отличающейся от нашей покойной зебры только мастью.

— Мне бы все-таки хотелось полосатую, — протянула я, с сомнением глядя на шоколадного конька.

— Скажешь ребенку, что полоски отмылись, — предложила Ирка.

— «Попарился Царевич-лошадка в баньке и стал краше прежнего…» — пробормотала я, вспомнив утреннюю сказку, коллективно сочиненную в утешение ребенку. — Нет, я лучше скажу, что лошадка стала коричневой, потому что сильно испачкалась. Масе это понравится, он будет чувствовать в коняге родственную душу.

До пирожных мы добрались только в пятом часу.

— Совсем как англичане, они ведь пьют свой чай как раз в пять часов! — радовалась Ирка, шумно отхлебывая из чашки.

— Файф-о-клок, — кивнула я. — Но англичане только говорят, что они пьют чай, на самом деле они в пять часов плотно кушают.

— Мы тоже будем плотно. — Подруга решительно придвинула к себе блюдо с выпечкой.

И мы стали есть пирожные, запивая их не каким-то там чаем, а горячим шоколадом цвета нашей новой резиновой лошадки, посаженной мной на соседний стул. Лошадиная морда умильно улыбалась, и где-то на пятом пирожном я почувствовала, что ко мне в полной мере вернулся мой природный оптимизм.

— Что может быть лучше, чем файф-о-клок в дружеской компании! — расслабленно воскликнула я, улыбнувшись Ирке и потрепав по холке шоколадную лошадку.

— Разве что тихий вечер у домашнего очага! — подхватила Ирка.

И сглазила!

Мой тихий вечер у домашнего очага ознаменовался затяжным скандалом у соседей. В девятом часу вечера в квартире над нашей поднялись ор и гвалт, сопровождавшиеся детским визгом и небрежно отредактированной мужской руганью. Шумело большое и в данный момент явно не дружное семейство Суньковых.

— Что там происходит? — не выдержала я.

Колян задумчиво поднял глаза к потолку, с которого снежинками осыпалась побелка, и предположил:

— Может, Людмила рожает?

— Ей еще рано, она только на восьмом месяце, — неуверенно возразила я. — Конечно, бурные события минувшей ночи могли вызвать досрочные роды, но я сомневаюсь, что для многодетных Суньковых в этом процессе сохранилась прелесть новизны. Нет, там не рожают. По-моему, наоборот, кто-то кого-то убивает.

Сказав это, я вздрогнула и поежилась. Вспомнила, что одного нашего соседа уже убили!

— О, классическая тема: Василий Суньков-Грозный, убивающий своего сына! — оживился Колян, который ничего не знал о трагической гибели Алика. — С матерным криком: «Я тебя, е-п-р-с-т, породил, я тебя, е-к-л-м-н, и убью!»