Коктейль «Россия»

И журнал «Собеседник» выносит окончательный приговор книге, вышедшей в ФРГ: это все, мол, разгул антисоветизма, проявление реваншизма и прочее, прочее. Словом, крепко обиделся «Собеседник», за которым стояла сама власть, за самобытность русской духовной истории: и что они там еще пишут про нас – про каких-то иностранных пришельцев с более высокой культурой? При чем тут они? Подумаешь, благодетели! Мы сами с усами и щи хлебаем не лаптями.

Сами-то, конечно, сами. Но откуда все же появилась Русь? Кто ее основал? И как Русь перешла в более объемное понятие Россия и как Россия превратилась в Российскую империю? На эти вопросы существует множество ответов, но все они в основном из области предположений, легенд, мифов.

Современный писатель Анатолий Ананьев 20 лет занимался русской историей и в результате выпустил несколько книг о Рюриковичах и о тысячелетней загадке России. Ананьев говорит, что Русь и славяне – это разные вещи. «Славяне (анты, венеды, сербы, белые хорваты, мордва) издревле занимали огромную территорию от Днепра до Рейна. Греческие историки относят к восточным славянам племена антов и венедов. Затем они разделились на полян, древлян, радимичей, кривичей и т. д. Издавна славяне подвергались нашествиям варягов с севера. Варяжские дружины приходили с мечом и взимали дань. Эти дружины назывались русью. Поэтому, когда пришли Рюриковичи «со всей русью», то они и назвали славянскую территорию Русью (Русь Киевская). В какой-то мере это напоминает США, где народ называет себя американцами, но такой нации нет, а есть французы, немцы, англичане и т. д. Так и мы именуем себя русскими (россиянами), но эта общность состоит из татар, мордвы, славян и т. д. Это должно нам говорить о многом…» («Книжное обозрение», 1999, № 40).

А хазары, которые, по определению Пушкина, были «неразумными»? По свидетельству «Повести временных лет», до образования Киевской Руси земля полян вместе с Киевом входила в состав Хазарского каганата. Первое упоминание о Русском государстве встречается в «Вертинских анналах», соответственно можно сделать вывод об основании Киевской Руси, или Русского каганата, не позднее 838 года.

Борис Альтшулер в своей книге «Последняя тайна России» (1996 г.) утверждает, что иудаистское государство тюрков и славян, занимавшее весь юг европейской части будущей России, воевавшее то с халифатом арабов, то с норманнами, то с Византией, собиравшее с полян и древлян дань мечами, не было «эфесеридой». Под его крылом выросла и оперилась молодая Русь.

Альтшулер также полагает, что некогда на месте Киева был иудейский город со школами и академиями, в коих преподавали Писание…

Киев и Талмуд! Даже не верится!.. Сердцевинными землями Хазарии считаются Нижнее Поволжье и северное побережье Каспия. Назывались они Страной Лебедей. О «Стране Лебедии» писал Велимир Хлебников, родившийся в этих краях.

Еще одна книга, вышедшая в Германии, «История Российской империи», принадлежит перу Михаила Геллера, эмигрировавшего из СССР во Францию в 1969 году. Как отмечает французский журналист Ален Безансон: «Направляющая идея книги такова: Россия родилась не как нация. Она родилась как властный центр. Политическая линия великих князей, начиная с Александра Невского, заключалась в использовании системы правления монгольской империи, в опоре на Орду при противостоянии с другими князьями Центральной Руси, при сопротивлении влиянию, проникавшему из Польши, Литвы, Швеции или Пруссии. Православная церковь – по своему ли собственному почину или потому, что рано оказалась в подчинении у государства, – всеми силами поддерживала эту линию. Политическое устрашение Запада совместилось с религиозным устрашением латинской ереси, и духовенство сакрализовало национальную мегаломанию – „третий Рим“.

Петр Великий и петербургские императоры, – продолжает мысль Ален Безансон, – сделали этот странный конгломерат светским, выдвинули свою кандидатуру на место в ряду европейских держав, сохранив, однако, при этом основополагающую двусмысленность. Самодержавие – это наименование политического строя, и его легитимность проверяется постоянным завоеванием новых территорий. В XIX веке ни умеренные, ни либералы, ни даже левые революционеры не ставили под вопрос экспансию в Польше, на Балканах, в тюркских странах и в Китае. Им в голову не могло прийти, что существует украинский или прибалтийские вопрос. Для самодержавия это не имперские захваты, а естественное, неизбежное и необходимое объединение стран, которых само историческое призвание влечет под сень русского самодержавия…

Самодержавие пало в 1917 году по стечению случайных обстоятельств. Коммунистический режим, перед которым стояли свои задачи и захватнические аппетиты которого были еще универсальнее, тем не менее сохранил приемы старого режима и тот же принцип легитимности – территориальную экспансию. Настал его черед, пал и он…»

Жак Амальрик во французской газете «Либерасьон» (перепечатка в «Русской мысли», декабрь, 1997 г.) так откликнулся на книгу Михаила Геллера: