Колдовское наваждение

— Оставь нас и закрой за собой дверь, — сказал Шэффер конвоиру.

После того как конвоир ушел, Эмиль подошел к Федерико и вручил ему лист бумаги.

Фурье прочел его и нахмурился. Он явно был в замешательстве и не знал, как к этому отнестись и что все это значило.

— Пропуск. Но... Я ничего не понимаю, — сказал Федерико.

— Ничего и не надо понимать, — ответил Эмиль. — Я отпускаю вас, — добавил он грубо.

— Но почему? — спросил удивленно Федерико.

Эмиль усмехнулся.

— Мисс Колдуэлл очень убедила меня! — сказал он.

— Эмиль, пожалуйста, не надо, — пробормотала Патриция.

— Что все это значит? — спросил Федерико.

— Это значит, что она купила вашу свободу, — спокойно ответил Эмиль, глядя прямо в глаза гордому южанину, — купила своим телом, — добавил он.

— Будь ты проклят! — крикнул Федерико и устремился вперед, но, забыв, что на ногах его были железные цепи, упал на колени и никак не мог встать.

— Ты все врешь! Лжец! — прорычал Федерико.

Патриция, заметив, как вспыхнули недобрым пламенем глаза Эмиля и как он подался вперед, бросилась между ними, пытаясь предотвратить драку.

— Федерико! Остановись! Он говорит правду, — отчаянно закричала она.

Брат негодующе посмотрел на сестру. Услышанное шокировало его. До него наконец-таки дошел смысл.

— Ты говоришь, что... — пробормотал Федерико.

— Да. Я обещала ему стать его любовницей.

— Патриция! — в ужасе воскликнул Федерико. — Ты не могла этого сделать! А как же твоя семья? Твое имя! Ты ведь не можешь так всех опозорить? — обратился он к ней почти с мольбою.

Эмиль рассмеялся.

— Южанин думает не о трудном положении девушки, а о репутации.

Он стал еще больше презирать этого заключенного. Эмиль оттащил Патрицию и так обнял ее перед Федерико, что ей стало стыдно, и краска залила ее лицо. Ревнивец Шэффер пришел в бешенство и хотел таким образом причинить боль сопернику.

Оскорбленная и униженная, Патриция стояла, закрыв глаза. Почему он так ненавидит ее и старается унизить в глазах брата? Он ведет себя с нею как с последней проституткой или с рабыней, предназначенной для развлечений. Так вот кем она теперь будет на самом деле — рабыней, выполняющей все приказания своего хозяина. Она продала свое тело и свою душу. Это была плата за жизнь брата.

— Только так я могла спасти твою жизнь, Федерико. Поверь мне, — произнесла Патриция.

— Да мне лучше умереть, чем видеть тебя проституткой у янки, — выкрикнул Федерико и внезапно бросился к ней.

Теперь Эмилю пришлось защищать от него Патрицию.

— Ты подлец! — гневно закричал Эмиль на Федерико. — Неужели у тебя нет благодарности и уважения к ней! Знаешь, что она сделала? Пожертвовала собою! Она ненавидит меня, но она будет проводить все ночи в моей постели, удовлетворяя мою страсть, и все из-за того, что очень любит тебя. Боже! Если ты мужчина, то встань перед ней на колени и поблагодари ее! — кричал Эмиль.

Патриция уставилась на Шэффера, не понимая, что с ним происходит. Неужели он совсем сумасшедший? Сначала он обращался с ней как с публичной женщиной, теперь бросился защищать ее.

Федерико, не обращая внимания на крик майора, холодно сказал:

— Патриция, если все действительно так, и ты продалась, то считай, что ты умерла для меня. Клянусь тебе, что я никогда не посмотрю в твою сторону и никогда слова тебе не скажу!

— Федерико! — воскликнула Патриция, и слезы градом брызнули из ее глаз. — Да пойми же ты! Я вынуждена была это сделать!

Брат с каменным выражением лица отвернулся от нее. Патриция разрыдалась, а Эмиль с остервенением схватил заключенного и придавил его всем своим телом к стене.

— Я бы с радостью убил тебя! — прошипел он ему на ухо, — но, видит Бог, я пообещал Патриции спасти твою жизнь.

— Эмиль, остановись! — закричала Патриция, ухватив его за руку. — Он же беспомощный, в кандалах... ты не посмеешь, Эмиль! Ты же ведь мне обещал.

Эмиль повернулся к Патриции. Лицо его было перекошено от злости.

— И ты даже сейчас любишь его? — грубо спросил он.

— Да! Прошу тебя, Эмиль! Я обещала, что сделаю все, что ты пожелаешь, только отпусти его! — кричала Патриция.

Если бы он, Эмиль, оказался на месте этого мятежника и Патриция так любила бы его, то он готов был умереть ради такой любви. Что за подлец этот мятежник! И Эмиль ненавидел его всеми фибрами своей души, ненавидел за то, что ему пришлось так поступить с Патрицией. А она еще рискует честью ради его спасения! Только большая любовь к этому человеку заставила ее пойти на такой позор! От этих мыслей Эмиль еще больше разгневался. Он отвернулся от Патриции, подошел к двери, открыл ее и позвал:

— Корпорал!

Когда конвоир появился в дверях, Эмиль сказал ему:

— Я узнал, почему этот молодой человек оказался в гражданской одежде. Я не могу этого объяснить тебе, это — секрет. Ты тоже не должен ничего говорить. Сними с него цепи и выпроводи его. Дай ему это сопроводительное письмо.

Конвоир удивленно посмотрел на майора, а затем в лицо арестанту. И тот, и другой были мрачными. Конвоир не мог понять, что здесь произошло. Он недоуменно пожал плечами.

— Да, сэр, — ответил конвоир, отдав честь, и отступил в сторону, пропуская впереди себя Фурье.