Колдовской мир

Однако всадник почему-то, вопреки обычаю, не поднял забрало, как это было принято делать при встрече с союзниками. Впрочем, не только это заставило Саймона остановиться – его воины неожиданно насторожились и, оставив свои дела, двинулись к верховому, заходя ему в тыл. Как это уже бывало не раз, Саймона охватило чувство надвигающейся опасности.

Ни секунды больше не раздумывая, он молча бросился на всадника и схватил его за пояс, с удивлением отметив, что сокол даже не шелохнулся при нападении на его хозяина. Саймон действовал столь стремительно, что всадник не успел достать оружие, но затем, будто опомнившись, он всем телом навалился на Саймона и повалил его на землю. Руки в железных перчатках неумолимо потянулись к горлу Трегарта.

Его отчаянное сопротивление было подобно борьбе со стальной машиной – уже через мгновение Саймон понял, что пытается совершить невозможное. То, что было скрыто под доспехами сокольника, немыслимо одолеть в одиночку и голыми руками. К счастью, Саймон был не один: крепкие руки воинов стащили с него противника и, несмотря на то что он яростно отбивался, прижали его к земле. Потирая исцарапанное горло, Саймон привстал на колени.

– Снимите с него шлем! – приказал он.

Ингвальд занялся ремешками шлема и наконец с трудом расстегнул их.

Весь отряд собрался вокруг воинов, прижимающих к земле чужака, который не переставал вырываться. У всех мужчин горной страны была характерная внешность – рыжеватые волосы и желто-карие глаза, как и у их пернатых слуг. Таким же был с виду человек, прижатый к земле, но собравшиеся около него воины твердо знали, что перед ними лежит кто угодно, только не сокольник.

– Покрепче свяжите его! – приказал Саймон. – Я думаю, Ингвальд, мы нашли то, что искали.

Он подошел к лошади, на которой приехал в лагерь мнимый сокольник, – она была вся в поту, с удил свисали клочья пены. Похоже, ее едва не загнали. В глазах животного стоял дикий страх, однако, когда Саймон потянулся к узде, лошадь даже не шевельнулась и по-прежнему стояла, опустив голову, только крупная дрожь пробежала по всему ее телу.

Сокол сидел совершенно спокойно: он не бил крыльями, не норовил клюнуть Саймона. Тот, осторожно протянув руку, схватил птицу и сразу ощутил, что держит в руках нечто неживое.

С соколом в руке он повернулся к адъютанту:

– Ингвальд, позови сюда Латора и Кару. – Он назвал имена двух лучших разведчиков. – Пусть срочно отправляются в Соколиное Гнездо, надо выяснить, как далеко проникла эта зараза. Даже если там все в порядке, мы должны предупредить сокольников. А вместо доказательств, – Саймон поднял с земли птицеклювый шлем всадника, – пусть покажут вот это. Я уверен, шлем настоящий и сделан руками горцев. – Он подошел к связанному пленнику. Тот молчал, но глаза его горели ненавистью. – Нет, не могу поверить, что это один из них…

– А мы не возьмем его с собой? – спросил Кара. – Или хотя бы птицу?

– Нет. Мы еще ничего не узнали, поэтому пока оставим их у себя. А этого нужно хорошенько стеречь. – Он кивнул на связанного.

– Пещера у водопада, командир! – воскликнул Вальдис, юноша из клана Ингвальда, последовавший за ним в горы. – Там достаточно одного часового у входа. И никто не знает о ней, кроме нас.

– Хорошо. Ингвальд, проследи за этим.

– А ты, командир?

– Я хочу выяснить, откуда идет его след. Как знать, может, он явился из Соколиного Гнезда, тогда чем раньше мы узнаем печальную правду, тем лучше.

– Вряд ли, командир. Но даже если и так, то он ехал кружным путем, ведь крепость сокольников находится от нас к востоку, а всадник появился с запада, на тропе, что идет от моря. Санту! – Ингвальд позвал одного из тех воинов, которые связывали пленника. – Поставь на тропе часовых и пришли ко мне Калуфа – который первым окликнул этого всадника.

Саймон оседлал лошадь и пристегнул к седлу сумку с провизией. В нее же он положил и механическую птицу, впервые попавшую к нему в руки неповрежденной. Он заканчивал сборы, когда к нему подбежал Калуф.

– Ты уверен, что всадник появился с запада? – спросил Саймон.

– Я готов поклясться в этом на Камне Энгиса, командир! Сокольники не любят море, хотя иногда они и служат у мореходов. Но я не слышал, чтобы они патрулировали побережье. А этот появился как раз между скалами, что прикрывают тропу, идущую от бухты, и ехал он так, словно хорошо знал дорогу.

Саймон встревожился не на шутку. Эту бухту они обнаружили пять дней назад, и она была его единственной надеждой на организацию морской связи с севером. В бухте не было скал и подводных камней, которыми изобиловало все побережье, и Саймон вознамерился соорудить там гавань для небольших судов, чтобы переправлять на север беженцев и в то же время снабжать защитников границы оружием и боеприпасами. Если бухта находится в руках врага, это надлежит выяснить – и немедленно!

В сопровождении Калуфа и еще одного воина Саймон покинул лагерь. По пути он внимательно изучал местность, отмечая все, что могло пригодиться для будущих операций. Но мысли о делах насущных перемежались раздумьями совсем иного рода.