Колдовство любви

– Значит, ты всего лишь издевалась над несчастным калекой? И часто ты проделываешь подобные шутки? – лицо Мехмеда исказила мерзкая ухмылка. – Запомни, маленькая дрянь: если я пожелаю, ты окажешься в моей постели уже завтра ночью. И страшись, если выяснится, что ты успела набраться опыта в стенах гарема, – прошипел он, сверля бедняжку испепеляющим взглядом. – Тебе лучше оказаться целомудренной, иначе даже твой отец не спасет тебя от наказания, которым карают шлюх.

– Моему отцу не придется защищать меня, – отрезала Лали. – Я никогда не лягу с тобой в постель! Кстати… – зло прошипела она, окидывая высокомерным взглядом обнаженное тело своего неудачливого соблазнителя. – А какое наказание ждет мужчину, забравшегося в чужой гарем?

Мехмед не успел ответить. В комнату, низко согнувшись, вошел стражник и, переминаясь с ноги на ногу, дрожащим голосом произнес:

– Мой господин, наш светлейший султан ожидает вас. Он гневается.

Мрачный, словно шайтан, шахзаде натянул на себя шаровары, кивком подбородка велел слуге подать халат и направился к двери. Уже на пороге он остановился и обернулся. У Лали перехватило дыхание, когда она увидела грозные молнии, бушующие в темноте глаз султанского сына.

– Не надейся, что последнее слово окажется за тобой, наглая девчонка. Ты мне заплатишь за обиду.

Щеки Искандера-эфенди побелели от негодования, губы искривились недоброй улыбкой – таким его Лали еще не видела.

– Прости, – девушка залилась слезами. – Эфенди, я не знала…

– Почему ты не позвала на помощь? – управляющий пристально вглядывался в ее лицо. – Ты надеешься стать его женой?

– Нет! – испуганно воскликнула девушка, по-детски вытирая ладошками слезы. – Стать женой сына султана заманчиво. Если не знать злой нрав этого чудовища.

. – Судьба двух жен шахзаде немногим лучше, чем обычных рабынь, – эфенди тяжело вздохнул. – О случившемся здесь знаем лишь мы с тобой, да еще люди Мехмеда. Поэтому я не стану сообщать Ибрагим-паше о том, что произошло. Не ради тебя, а ради самого капудан-паши. Если шахзаде сумеет оправдать себя перед Баязидом и после смерти отца придет к власти, то дни нашего господина будут сочтены.

– Эфенди… – жалобно зашептала Лали. – Я боюсь Мехмеда… Он обещал отомстить мне.

– Через пару дней возвращается Ибрагим-паша. В присутствии нашего господина шахзаде не осмелится вновь заявиться сюда, но в покое тебя не оставит. Твой приемный отец любит тебя и вряд ли захочет продать или подарить. Но если шахзаде пришлет сватов, Ибрагим-паша не откажет сыну султана.

– И что теперь делать? – губы девушки задрожали.

– Я подумаю об этом. Мне жаль тебя, моя птичка.

Лали ругала себя за беду, в которую оказалась втянута. Но самое главное – ей было нестерпимо стыдно перед Селимом. Почему? За эти несколько дней она едва успела парой фраз обмолвиться с ним. Так почему же ей кажется, что она изменила ему? Почему у него было такое сердитое лицо?

«Селим – слуга Мехмеда. Он покинул гарем вместе с шахазаде, и теперь я его больше не увижу!.. – с горькой обреченностью размышляла девушка, вспоминая, как несколько дней назад лежала в объятиях Селима. В тот день, когда он вытащил ее из пруда. – Интересно, если бы на месте Мехмеда оказался Селим? Стала бы я сопротивляться?.. Ах, если бы он решился вновь забраться в сад гарема!..»

Девушке очень хотелось плакать, но слез не было. Она еще не знала, что впереди ее ждут новые испытания.

15

В огромном зале под звуки тягучей музыки томно извивались полуобнаженные танцовщицы. Аромат многочисленных цветов, сливаясь с запахами благовоний, делал воздух душным и липким. Низкие столики вдоль стены с трудом выдерживали блюда с яствами и подарками. Неподвижные, как изваяния, евнухи стояли по обе стороны кресла хозяина.

По случаю приезда паши все женщины приоделись в свои лучшие наряды, чтобы понравиться хозяину и заполучить хотя бы одну ночь любви. Легкие цветные шаровары и короткие туники позволяли лицезреть полные груди, пышные бедра и тонкие лодыжки, на лицах наложниц лежал толстый слой краски. Но господин не обращал на них внимания и смотрел лишь на Лали. Впервые он не улыбался приемной дочери, а холодно рассматривал ее из-под густых бровей, и девушка дрожала от леденящего душу страха.

– Подойди ближе, – раздался голос Ибрагим-паши.

Лали послушно приблизилась и опустилась перед приемным отцом на колени, страшась наказания. Искандер-эфенди лично обработал лицо девушки мазью бодяги, и синяки от ударов бешеного шахзаде быстро исчезли. Но, возможно, кто-нибудь все же узнал о ночном происшествии и успел доложить паше?

– Я всегда любил тебя и считал дочерью, – щеки девушки коснулась ласковая рука приемного отца. – Но ты давно вошла в тот возраст, когда приходит время возлечь на ложе мужчины.

В центре висков девушки вновь запульсировала боль. Неужели Мехмед..?

– Я долго думал о тебе. И понял, что не могу расстаться с тобой.

– И я не хочу расставаться с тобой, отец! – надежда вспыхнула в сердце Лали.

– Ради тебя я сделаю исключение и не стану дожидаться, когда ты родишь мне сына. Через неделю ты станешь моей законной четвертой женой.