Колдовство любви

– Я не пойду с тобой, – объявила Лали, сжавшись, словно кошка перед прыжком.

– Пойдешь. Даже если мне придется нести тебя на плече.

– Я не позволю тебе это сделать! Я выцарапаю тебе глаза!

– Попробуй.

Итальянец рывком поднял Лали и принялся стаскивать ее одежду. И тут же получил изрядную порцию оплеух. Девушка в мгновение ока превратилась в разъяренную фурию: она извивалась, кусалась, брыкалась, стучала кулаками по спине Антонио, а под конец и вовсе впилась зубами в его плечо. Выругавшись, Карриоццо оттолкнул ее от себя.

– С ума сошла?! Дикая кошка!

– Отпусти меня!.. – тяжело дыша, взмолилась Лали. – Уходи, плыви в свою Парму, а меня оставь здесь. Я вернусь обратно во дворец.

– Не глупи. Если ты вернешься, тебе не миновать наказания. Ибрагим-паша не поверит, что ты сбежала от похитителя.

– Мне все равно. С тобой я никуда не пойду.

– Пойдешь, маленькая дурочка, – пробормотал Антонио, осторожно коснувшись губами ее виска.

– Я буду дурой, если поверю тебе!

Кипя от негодования, девушка вновь принялась колотить Антонио. Мужчина терпеливо сносил все удары, пока наконец Лали не обессилела и устало упала к нему на грудь.

– Я решил, что спасу тебя. Пусть даже от самой себя. И сделаю это. Можешь драться со мной всю дорогу, но ты все равно отправишься в Италию.

– Нет!

– Поверь мне, там тебе понравится.

– Мне страшно, – всхлипнула Лали и поспешно вытерла слезы, вскипевшие на ее глазах. – Я не знаю тебя, не знаю другой жизни…

– А что тебя здесь ждет? Если Ибрагим-паша простит тебя, тебе придется выйти за него замуж. Твоим мужем станет старик, и ты всю жизнь проведешь за стенами гарема, если, конечно, тебя не отравят. А дети? Твои дети? Ты будешь растить их в постоянной тревоге, опасаясь интриг, которые могут погубить малышей. Не думаю, что ты желаешь подобной участи.

– Это тебя не касается, – прошептала она. – Если решил бежать, то беги, а меня оставь в покое.

– Я сделаю все возможное, чтобы ты стала свободной, – Антонио провел прохладными пальцами по мокрым девичьим щечкам. – Я хочу тебе помочь.

– Почему я должна тебе верить? Кто я тебе? Никто. Одна из сотен других женщин в Стамбуле. Ты не обманешь меня лживым сочувствием. Почему ты решил осчастливить именно меня возможностью сбежать из плена?

– Хочешь знать правду? Хорошо, – на лице Карриоццо сердито заиграли желваки. – Ты влезла в мое сердце маленькой ящеркой в том миг, когда я услышал твое пение. Там, в саду. Поэтому я не могу и не хочу оставить тебя здесь.

Недоверчиво хмыкнув, Лали запрокинула голову, и у нее перехватило дыхание. Светлые глаза были полны страсти и нежности, желания и сочувствия. Как можно противиться им?

Антонио медленно наклонил голову и коснулся губами девичьего ротика.

– Нет, – слабым шепотом произнесла она.

– Да, – возразил он сильным звучным голосом.

Судорожно вздохнув, Лали отвернула голову. Его глаза и прикосновения очень хороши, опасно хороши, им нельзя покоряться. И нет сил не покориться!

– Я не могу позволить тебе вернуться, – прошептал Антонио, продолжая скользить губами по нежной щечке. – Я не могу и не хочу с тобой расставаться.

– Ты… ты хочешь насладиться моим телом? А если… если я отдамся тебе, ты отпустишь меня?

Антонио задумчиво провел пальцем по трепетной шее девушки.

– Ты так дешево ценишь себя? – с издевкой процедил он сквозь зубы.

Жар бросился в лицо Лали от этих слов.

– Я предложила себя, потому что любовные утехи считаю глупостью, – вздернула подбородок девушка.

– Девичья честь – бесценное сокровище, Лали. Если утратишь ее, вряд ли сумеешь обрести уважение своего будущего мужа.

– Почему ты решил, что я хочу замуж?

Антонио пожал плечами.

– Женщина должна иметь защитника. До замужества ее охраняет отец, затем – супруг.

Лали прикусила губку. Она почти не помнила своего родного отца. А человек, которого она считала приемным отцом, себя таковым не считал. Так на кого ей следует надеяться? В этом мире ей придется выйти замуж за старика, а в Италии? Кто и что ждет ее там, в чужой стране? Кто может стать ее защитником? Нет, лучше уж остаться здесь.

– Ты не ответил на мой вопрос. Куплю ли я свободу ценой невинности?

– Нет.

– Но ты говорил, что желаешь быть со мной…

– Да, я хочу тебя и только поэтому терплю твои капризы. И обещаю, что буду относиться к тебе, как к сестре, до тех пор, пока мы не вернемся на родину.

– А потом?

Взгляд Антонио был более, чем красноречив.

– Теперь я знаю, почему ты меня украл, – Лали облизнула пересохшие губы, ругая себя за теплую волну, рождавшуюся где-то внутри. – Расчетливый негодяй!

– Я честен перед собой. И перед тобой, – Антонио с удивлением смотрел на девушку, поражаясь противоречивости ее желаний и эмоций. Сначала она предлагает себя, а потом возмущается его откровенностью!

– Не смей на меня смотреть такими глазами! – девушка рассерженно топнула ногой.

– Постараюсь. А тебе следует переодеться, – он протянул суму. – Нам нужно спешить.

– Ибрагим-паша будет искать меня. Его люди обыщут весь город. Одному тебе легче покинуть Стамбул, – Лали попыталась образумить своего похитителя, взывая к его рассудку.