Колдовство в большом городе

Я уклонился со всей возможной вежливостью. Клерк сообщил мне номер комнаты на втором этаже и предупредил, что лифт не работает. Лестница оказалась под стать остальному: голые каменные ступени без перил, стены грязно-серые, как на заводе. Логово Безумца давало о себе знать издалека, как дикий зверь, притаившийся за углом. На площадке второго этажа ощущения расцвели и усилились: я почувствовал себя на приёме у зубного врача или, скорее, онколога. Пустой коридор напоминал сырое подземелье, от холода изо рта шёл пар, но сердце билось, как в слишком сильно натопленной сауне. Я шёл медленно, наклоняясь вперёд, как против ветра. Тренированное чутьё громко требовало убраться отсюда как можно скорее, пока не поздно.

Перед дверью с нужным номером я остановился. Разумеется, и без номера эту дверь не спутаешь ни с какой другой. Такие двери мерещатся, когда ночью просыпаешься от боли, и сами собой приходят слова «яд» или «опухоль». За такими дверями ждёт гроб с телом любимого или невеста, решившая уйти к другому. В такой комнате хоронят обманутые надежды и разрушенные иллюзии. Вот только само помещение здесь совершенно ни при чём.

Как его зовут по-настоящему, мне неизвестно. Подозреваю, что он и сам не помнит. Имя подразумевает личность и прошлое, а Безумец давно распрощался и с тем и с другим. Ему остался лишь помрачённый рассудок и смутно знакомая реальность. История его сумасшествия — одна из самых мрачных на Тёмной Стороне. В шестидесятые годы он был одним из ведущих специалистов НАСА. Никто не разбирался в галлюциногенах лучше, сам Тимоти Лири ходил у него в учениках. Разносторонний интеллектуал, совершивший множество открытий, — его называли гением. К концу шестидесятых он испробовал все, от мистицизма до математического моделирования. Многие годы он нащупывал альтернативные подходы к реальности, какова она есть на самом деле, а не в нашем несовершенном восприятии.

Поиски увенчались успехом: ему удалось пробиться сквозь коллективную иллюзию, в которой мы сообща благоденствуем, и прикоснуться к фундаменту знакомого нам мира. То, что он увидел, раз и навсегда сокрушило фундамент его рассудка. Никто толком не знает, чем именно оказалась настоящая реальность: райским садом или преисподней. Думаю, и то и другое легко может выбить из колеи. Так или иначе, Безумец купил билет в мир иллюзий и уже не вернётся оттуда.. В отличие от нас он может иногда выбирать иллюзии по вкусу; правда, подчас иллюзии сами выбирают его.

Общество Безумца бывает смертельно опасным. В окружающее он всерьёз не верит, и оттого действительность не имеет над ним власти. Мир вокруг следует его желаниям, капризам, сомнениям и страхам, дрейфуя по течению его мысли. Иногда получается хорошо, но чаще сбивает с толку, а ещё чаще пугает: он ведь и в людей не верит. Он запросто может вылепить из тебя или из твоего прошлого что-нибудь новое и даже не заметит этого. Те же, кто его раздражает или имеет несчастье либо глупость угрожать, претерпевают самые неожиданные и неприятные превращения. Окружающие, как правило, не мешают ему странствовать где угодно и делать что хочется. Так безопаснее. По счастью, Безумец — не человек действия, но те, кто пробует использовать его в своих интересах, нередко кончают плохо.

Я стоял перед дверью, тяжело дыша, потея, сжимая кулаки и пытаясь набраться храбрости, чтобы постучать. Я слишком хорошо знал, как рискую. Последний раз меня так напугала сама Джессика Сорроу, а я тогда не был совсем уж беззащитен. Против Безумца у меня нет ничего, кроме сообразительности, и я бы не стал ставить сейчас на свой успех. Одно хорошо: Безумец по-своему предупреждает если не о намерениях, то хотя бы о своём настроении. Его повсюду сопровождает персональная звуковая дорожка. Неизвестно откуда льётся музыка, по которой кое-что можно понять.

Я поднял руку. Казалось, я стою перед топкой, где бушует огонь, или перед входом в лепрозорий. Открывай на свой страх и риск, пришелец. Я последний раз вздохнул. Я постучал и громко, но почтительно представился и вошёл. Сегодня играли «Everybody’s Talking at Me» Нильсона.

Комната казалась гораздо больше, чем предполагалось, но какая-то размытая по углам. Я думал увидеть грязный закуток, но оказался в роскошных апартаментах с огромной кроватью и антикварной мебелью. Всё сверкало и переливалось, и всё было немного не так. Углы между полом и стенами не складывались, потолок куда-то ускользал, а ослепительный свет лился непонятно откуда. Предметы неуловимо менялись, когда я не смотрел на них, и не оставляло ощущение края пропасти, хотя пол под ногами казался вполне твёрдым. Звуки тоже распространялись неправильно, будто под водой. Я не двигался, стараясь не думать ни о чём, кроме цели своего визита. Казалось, что меня смоет и унесёт неизвестно куда, если я забуду на мгновение, кто я такой и зачем пришёл.

Вот поэтому компания Безумца никому и не доставляет удовольствия.