Колдун: Хромой странник. Змеиная гора. Руны грома

— Какой же я князь… — вскинулся было я, но упавший передо мной на колени разбойник не дал договорить: — Для меня и для них, — он яростно ткнул растопыренной пятерней в сторону дожидавшихся его людей, — ты князь! А мы твои верные псы! — Вся его ватага бухнулась на колени в снег. — Кровушки дикому зверю мы пустим! А ты уж добей его до смерти! — вскочив, выкрикнул он и, подхватив сброшенную шапку, пошел, не оборачиваясь, к лесу. И только у самой его кромки, дождавшись последнего своего человека, он обернулся и, улыбнувшись, взмахнул шапкой, прокричав напоследок:

— На воле помирать веселей!

Все входы и выходы наглухо заблокированы и усилены. Вся боевая техника прошла не один этап испытаний, настроек и калибровки. Требушеты и катапульты, собранные на гостином дворе, прошли этап предварительной пристрелки. На специальные таблички заряжающих внесены поправки и схемы распределения противовесов и натяжных воротов. Отработаны и закреплены все команды наводчиков и дозорных на башнях, составлены схемы условных знаков. Стрелки разделены на звенья и переходят в режим круглосуточного дежурства. Я уже несколько дней вникаю во все эти подробности, не упуская даже мелочей. Шастаю в доспехах, привыкая к их тяжести.

Морозы отступили. Температура воздуха крутится вокруг ноля, так что сама природа встает нам на помощь. Я сижу на одном месте, в то самое время как ордынцы вынуждены продираться ко мне сквозь леса и броды, опасаясь тонкого льда рек и скрытых под снегом коварных болот. Мне известно, что у ордынцев есть не одна сотня проводников. Это и булгарцы, и мордва, черемисы, и мурома. Кто бы ни был, он наверняка не раз и не два бывал в моей крепости, а уж местные тропы за несколько лет наверняка успел изучить. Возвращаются лазутчики с вестями об участившихся стычках лесных разбойников с ордынцами. В рядах кочевников неспокойно, идут бесконечные разборки и ссоры. Разбойники Скосыря жестоко наносят внезапные удары в самых разных местах и тут же быстро исчезают, оставляя горы трупов.

Режут без разбора все живое. Выслал им немного гранат, все остальное, что им необходимо, они добывают у противника.

Часть моих мастерских переходят на военное положение и значительно сокращают производство в целях экономии топлива и сырья. Большинство мастеров и подсобные рабочие встают в ополчение, поступая под командование окружных комендантов. Коменданты формировались из числа бывших наемников и ратников, прошедших не одну битву и частично обученных новым схемам, принятым в моей армии. Их задача — строго выполнять приказы сотников и не допускать самодеятельности, предательства и никчемного героизма.

— Под Рязанью басурмане первыми пустили пехоту, при поддержке огромного числа конных и пеших лучников, — доложил Олай, когда мы со всеми сотниками собрались в большом зале трактира, ставшем на время осады авангардным штабом.

На огромном макете местности, где с большой тщательностью были смоделированы прилегающие территории, леса, рощи, селения и сама крепость, мы отмечали цветными фигурками стоянки вражеских войск. Этот Тимохин макет я доработал более детально, с максимальной точностью и качеством, для того чтобы в планировании операций все события были видны не на плоскости, а именно в трехмерном восприятии, дабы исключить возможность нелепых ошибок. Все что на плоскости кажется простым, в трехмерной модели претерпевает значительные поправки и изменения.

— Стало быть, надо нам ударить по лучникам, — заключил Мартын, всматриваясь в макет, насупив брови.

— Ты плохо слушаешь, Мартын, — ответил я спокойно. — Олай только что сказал, что лучники прикрывали пехоту и стенобитные орудия. Стало быть, уничтожать надо именно пехоту. Сами лучники на стены не полезут, если только у них лошади не обучены карабкаться по лестницам.

— Со стороны реки они не подойдут, — продолжил Олай, не обращая внимания на наши с Мартыном короткие перепалки. — Лед слишком тонкий, а если и вдарят морозы, то он окрепнет еще не скоро.

— Лед не проблема, даже если встанет крепко, — согласился я. — Малый требушет развернут и пристрелен именно так, чтобы разрушать лед как раз возле пристани. Если и саму пристань заденет, тоже не беда, это дело поправимое.

— Идти станут в лоб, если решатся на штурм в ближайшее время, на главные ворота. Больше подступиться им неоткуда. Мне доложили, что прошли переправу дальние тылы, те, что на прошлой неделе пополняли припасы в Рязани.