Колдун: Хромой странник. Змеиная гора. Руны грома

Чен ударил клинком под ребра первому, оставляя нож не вынутым, оттолкнул его от себя как можно дальше. Второй сам наскочил на подставленный нож и, подломив колени, рухнул в ноги китайцу, тот стянул шлем с его головы и что есть сил саданул ребром ладони сверху вниз, как раз в то место, где шея соединялась с затылком. Правильно выполненный, этот удар мгновенно ломал первый позвонок, на котором собственно и держался весь череп. Человек даже вдохнуть не успевает, просто умирает. Могу себе представить, что за бойню устроит китаец, если его действительно разозлить. Третий охранник, запнувшись о бездыханное тело напарника, раскорячился в нелепом полете, пока его не остановил черемис, вогнав ему острый кинжал под нижнюю челюсть. Я, как и задумал, просто проткнул мечом стоящего за стеной четвертого стражника. Братья мгновенно стихли и расцепились. Откатившись в разные стороны, они ухватились за деревянные решетки стен юрты и разом уставились на меня, ожидая команды.

Далеко в толпе народа, собравшегося у юрт полководцев, раздались возгласы ликования и бравые боевые крики. Мы с Олаем, быстро прикинув направление, куда будем смываться, тоже ухватились за решетки. Чен проворней обезьяны вскарабкался по ребрам купола юрты и, отогнув кошму, занял позицию рулевого.

— Разом взяли! — выкрикнул я, потянув вверх решетку. Юрта на удивление легко приподнялась, и мы, стараясь удерживать ее равномерно, без перекосов, двинулись короткими шажками прочь от ликующей толпы. Нашу бегущую юрту видят десятки людей, удивленные, но беззаботные, не понимающие, что происходит, они быстро спохватятся, поэтому я ору:

— Прибавьте ходу, соколики!

Чен — молодец. Ориентируясь на его крики: «Лево! Право! Прямо!», — мы еще ни разу не запнулись. Я лихорадочно отсчитывал оставшиеся мгновения. Уже летели стрелы и копья, впиваясь в вязкую отсыревшую кошму нашей юрты, когда я почувствовал — все! Один-ноль, нам не уйти дальше, чем мы уже смогли оторваться, поэтому плюхаемся мордами в грязь и растягиваемся на сырой земле плашмя, накрывая головы.

Четыреста килограммов пороха разорвали стенки сундука из мореного дуба, стальных и бронзовых накладок; каждый сантиметр тяжеленного сундука просто нашпигован чугунными сколками и стальными обрезками. Еще шесть узких кувшинов с горючими смесями, эфиром и сырой нефтью. Это была самая большая противопехотная мина, которую мне удалось создать. Фальшивая верхушка, присыпанная сверху золочеными безделушками, вот все, на что смогли полюбоваться в свой последний миг отпрыски великого хана. Поднятая крышка сундука взвела пружины кремневых бойков. Длинный вал, получивший импульс от пружин, привел в действие катушку маховика, которая за пять секунд дала значительный ударный импульс и что есть дури в стальных спиралях выбила сноп искр в неприкрытый пороховой запал.

Наученные горьким опытом на бесконечных полевых испытаниях, мои спутники лежали в грязи с раскрытыми ртами. Операция «Весенний гром» вступила в завершающую фазу.