Колдун: Хромой странник. Змеиная гора. Руны грома

Мартын потупил взгляд, но возражать не стал, знал, задира, что я на расправу скор, могу в одном исподнем по всей крепости хворостиной гонять на виду у народа. Как с купцом итильским позапрошлой весной было. Заворовался, гад. Так таких оплеух схлопотал, что потом полгода прощения вымаливал. Я по первости работорговцев так плетьми поучал, чтоб впредь неповадно было. Разведке дозволял невольничьи караваны разорять, а людей в крепость уводить. Вот тоже была проблема, но после они через рязанские земли, особенно мимо моей крепости, и не хаживали.

С новым местом для большой крепости, похоже, определились. Я еще сам съезжу туда, все проверю, но мнению черемиса я доверял. Охотник, пожалуй, даже больше увальней Мартына да Наума вникал в мои дела. А уж во время осады так больше всех себя проявил. Близнецы меня к Олаю, конечно, ревновали, но терпели. Понимали, сорванцы, что их место в бою, а не в договорах да стратегии. А Олай, мало того что был начальником разведки, но еще и понимал суть поставленных задач, участвовал в разработке многих операций. Так что не учитывать его мнение при выборе места для новой крепости будет большим промахом.

Из Киева, как я и ожидал, скорых вестей ждать не приходилось. Могу себе представить, как молодой князь явился к отцовскому двору, где и без него проблем по уши, и стал рассказывать о том, чему сам стал свидетелем. Молодой, неопытный, любой каверзный вопрос он не осмыслит и ляпнет, не подумав, а выйдет так, что я с этими монголами чуть ли не заодно. Ведь, по сути, примерно так и выходит. Пришли враги, расчистили местность от неугодных мне бояр-наместников да князей, а после у моей крепости все, как по мановению волшебной палочки, и сгинули, а я, хитрец, взял себе все княжество, да еще у соседей отгрыз по толике. Нет, Ярослав Всеволодович, если в здравом уме, он мне сесть на княжий стол никогда не даст. Вот сын его, Александр, тот другое дело, тот меня чуть ли ни наставником считает. Как бы только киевский князь не натравил на меня соседских князей. Хоть у них сейчас своих забот невпроворот, позариться на мои несметные сокровища они скопом сподобятся. А может, оно и к лучшему. Князья дружно соберутся меня «мочить», там, глядишь, захотят и орде по зубам отвесить. То-то монголы утрутся, а я опять в своей крепости закроюсь, и поди вынь меня оттуда. А еще каверзней будет создать видимость долгой обороны, а самому по рекам, да на быстроходной посудине, да с отрядом бравых стрелков и в сам Киев! Нехорошо, конечно, бросать крепость на поругание врагу, да только без меня она не больше, чем груда камней. Технологии не в цехах, не в тайных подвалах да закрытых мастерских, а в головах. А из моей головы рискни, вынь что…

Бессмысленно строить планы на то, что, возможно, произойдет. Я могу себе позволить лишь максимально подготовиться к самому неожиданному повороту событий. Запастись оружием, припасами, сырьем для производства, а дальше — как фишка ляжет. Удастся подмять под себя рязанские земли — так тому и быть. Не выйдет фокус — плевать, не впервой сдавать позиции и тихо заниматься своим делом. Сколько еще стран да земель, где я не бывал. Что я, как сыч, засел на одном месте и ни шагу в сторону? Рим, Византия, Китай, Персия, Индия! Нет границ, нет виз. Не нужен загранпаспорт, а уж денег для путешествия я сыщу сколько душе угодно. Благо все эти годы не баклуши бил и личный капитал сколотил такой, какого даже у прежнего князя в казне не было. Неспроста я стал заботиться о том, чтобы штамповать собственную валюту.

Маленькая победа маленького человека, а такой большой резонанс. Напичканные слухами о моем сражении разоренные селяне да бояре, не только рязанские, но и из других городов и княжеств, сходились у крепости, чтобы заручиться моей поддержкой. Уже сейчас они готовы были в моих хранилищах спрятать все, что наживали сами и предки их. То-то мой тесть возрадуется, уж хороший процент он за ответственное хранение в нашем банке с них сдерет. Дочерей своих в жены мне сватали, людей своих готовы были дать — и снаряженных, вооруженных и всех конными. Поверили в то, что колдун не за шкуру свою воюет, а за общее дело. Как говорили старики, кто в своем дому добрый хозяин, тот и на общей земле радеть за мир станет. Вот и выходило, что мои хозяйственные навыки, ремесло да умение давали большую пользу, чем сотни увещеваний да бранных слов. Показал делом, на что гожусь, так и доверились люди. Хоть записывай этот метод в арсенал политтехнологий. Хотя если бы в наше время депутаты дум шли бы к власти такими путями, может, и порядка больше бы в стране было.