Пока включил не громко, шуметь начну завтра утром и днём, а потом за меня продолжит это делать амулет, имитируя моё присутствие дома. Сейчас же надо убраться в квартире. Пока убирал руну и складывал всё что осталось в пакет для мусора, всё время боялся, что тварь с той стороны снова придёт и начнёт вести свои сладкие речи и уговаривать меня впустить её в мир. Даже свет включил везде — в комнате, коридоре, на кухне и в ванной.
— Чёрт. — Выругался я, когда увидел, что руки дрожат при воспоминании о том разговоре с тварью.
И ведь знаю, что плохого они мне ничего не могут сделать, даже если бы я согласился одну из них впустить, но всё равно страшно, этот холод и чувство абсолютной чужеродности
Выключил музыку, когда закончил уборку, и сложив одежду улёгся на диван, предварительно везде выключив свет. Долго не мог заснуть, ворочался и всего охватывала дрожь.
— Чёрт. — Опять упомянул я имя лукавого со злостью, и встал что бы включить свет, после чего наконец пришёл сон.
Я сразу понял, что это сон, причём не простой. Моя квартира, а сам я стою посреди кухни, одет по парадному, только на погонах майорские звёздочки, в полной темноте не составляет труда разглядеть всё до мельчайших подробностей, что меня сразу и натолкнуло на мысль о том, что это не совсем обычный сон. Опять накатил страх, а когда я услышал звуки тяжёлых шагов в коридоре — стало ещё страшнее, сердце норовило выскочить из груди, и я нащупал кобуру на ремне, а в ней дедовский ТТ с глушителем.
Расстегнул простенький замок, взял пистолет в правую руку, посмотрел — в ночи на нём проявились руны. Стало спокойнее, я сразу почувствовал силу этого оружия — я ведь клал его под подушку, и в этот сон он попал со мной, что явно будет сюрпризом для инфернального создания.
Шаги приближались, страх хоть и стал меньше, но никуда не делся. И вот когда я уже наставил на тёмный дверной проём оружие, всё стихло, а тяжёлый топот сменился стуком каблуков.
— Спокойно, капитан, свои! — Вошла улыбающаяся тварь.
Сейчас она представляла из себя очень красивую женщину, обнажённую женщину, вернее её подобие — с упругой грудью второго размера, идеальными формами тела, длинными пепельными волосами до поясницы, убранными назад, немного заострёнными ушами — почти как у меня, на голове два изогнутых назад тонких рога, начинающихся чуть выше лба. Вся кожа светло-серая, не знаю как в темноте смог это рассмотреть, но ведь во сне и не такое возможно. А вот ноги только до колен как у разумного, ниже — похожи на козлиные, с копытами.
— Что. Тебе. Надо. — Не убирая пистолет, говорю сквозь зубы я, поглаживая курок и накручивая себя.
— Просто поговорить, успокойся. — Говорит серьёзно.
— Я не хочу, чтобы это продолжалось дальше, я хочу проснуться. — Тихо говорю сам себе, но ничего не происходит, а щепки кожи в разных местах я пробовал ещё когда тварь приближалась, боль чувствую — но не просыпаюсь.
— Тебе лучше завтра ночью не идти туда куда ты собрался. — Игнорируя мои попытки проснуться, говорит она.
— Какая тебе разница? — Спрашиваю после долгой паузы.
— Я с тобой установила контакт первая, и не хочу еще пару десятков лет ждать очередного кандидата из вашего мира. — Разводит демон руками.
— Я не собираюсь соглашаться на всякое дерьмо. — Зло говорю я.
— Рано или поздно, так или иначе, но это произойдет, капитан. — Картинно зевает она, облокачиваясь спиной о косяк двери, и изгибаясь, показывая своё тело во всей красе. — Хочешь меня?
Я молчу, она продолжает:
— Нет, правда, вот так — обещаю, без всяких оговорок и договорённостей, прямо сейчас.
— Что ты несёшь, тварь?! — Рычу я.
— Ну а что, я тебе не нравлюсь? — Удивляется женщина, вернее то, что пытается прикинуться женщиной: — Уж получше твоей эльфийки, и если бы ты согласился, уверяю тебя, не пожалел бы, забыл про неё сразу, а если ещё и впустишь меня на свой план — то мы с тобой это проделывать будем тогда, когда ты захочешь, даю слово.
— Убирайся. — Просто говорю, и наконец опускаю пистолет, успокаиваясь окончательно — оно просто хочет снова попытаться меня уговорить на дармовую силу.
— Я сейчас серьёзно, устроим такую вот, как у вас говорят? — Она пытается подобрать слова, продолжает весело: — Промоакцию! Ты ничего не будешь должен, тоже даю слово.
Она подходит ближе, встаёт на колени что бы наши глаза оказались вровень, но не прикасается ко мне, и я чувствую её холодное дыхание, чертовски возбуждающее меня сейчас дыхание.
— Видел свои новые погоны, майор? — Шепчет мне на ухо, кажется, что сейчас прикоснётся и обожжёт меня своим холодом: — Со мной это станет реальностью, настоящей, а потом ещё больше — и так будет всегда, мы перевернём сначала этот городишко, а потом страну, дальше весь мир, во главе один лишь ты.
Я молчу.