Колечко с бирюзой

И все же: Егор это был или нет? Наташа тряхнула головой. Хватит забивать себе голову дурацкими предположениями. Завтра спросит у Степанка, и все встанет на место. Мало ли на свете высоких, крепких мужиков? Да и с руками она могла ошибиться: видела их всего лишь мгновение…

Егор не появился ни ночью, ни на следующий день.

Проснувшись на рассвете, Наташа прислушалась к звукам наступающего утра: звонко перекликались петухи, верещали воробьи под застрехой, мычанием призывали хозяек к утренней дойке коровы…

С вечера она надеялась, что к утру ей станет легче. Боль и унижение, испытанные при расставании с Егором, потеряют свою остроту. Ведь она уже научилась скрывать от постороннего взгляда и тоску, и страхи одиночества, и желание увидеть своего несносного любимого хотя бы еще разок. При одном воспоминании о Егоре все внутри сжимается, и хочется реветь белугой — он не вернется, никогда не вернется! Даже если она опять забеременела, не позволит брать себя в жены из милости, из жалости, только ради ребенка. Есть у нее и гордость, и силы, чтобы выдержать и это испытание…

Весь день Наташа работала в саду и огороде, забыв про купание и намерение оставшиеся до отъезда дни полностью посвятить отдыху. Подвязала помидоры, убрала сломанные кусты, нашла в чулане стеклянные банки и, не пропадать же добру, занялась консервированием овощей. Потом собрала падалицу и, выбрав яблоки и груши поспелее, сварила компот и состряпала два огромных пирога. Только потом до нее дошло, что теперь она просто обречена до самого отъезда питаться только пирогами и компотом.

Управившись с делами, Наташа присела на ступеньки крьшьца и подставила лицо ласковым солнечным лучам.

Воспоминания продолжали преследовать ее, не давали покоя.

Если говорить откровенно, ей приходилось встречать мужчин, у которых и фигура, и внешность были не хуже. А уж что касается характера, то наверняка лучше. Но ни разу сердце ее так не трепетало, ни к кому так не стремилась ее душа…

Егор разбудил в ней нечто тайное, истинно женское, скрытое в самых сокровенных глубинах ее существа, не доступных до поры до времени ни рассудку, ни сердцу…

Прав был в свое время Петр. Она словно приворотного зелья хлебнула, потому до сих пор и не в силах избавиться от колдовских чар, опутавших ее, как паук свою жертву.

Есть, правда, одно средство, помогающее хотя бы на ближайшие часы забыть о Карташове. Наташа поднялась в дом, прошла на кухню и открыла холодильник. В бутылке оставалось еще граммов двести коньяка, и она, плеснув немного в стопку, решительно выпила.

— Похоже, тебе сегодня тоже не слишком весело?

Наташа вздрогнула от неожиданности. Раздавшийся за ее спиной голос был ей незнаком. С легкой хрипотцой, он явно принадлежал курящей женщине. Наташа подняла глаза и с недоумением посмотрела на шикарно, но несколько неряшливо одетую женщину. Следы былой красоты тщательно подправлены макияжем, но одутловатое лицо, оплывший подбородок и мешки под глазами говорили о том, что незнакомка злоупотребляет не только сигаретами.

Женщина не менее уверенно, чем накануне Сте-панок, прошла мимо Наташи в комнату, села за стол и усмехнулась:

— Чего застыла, подруга? Иди садись, в ногах правды нет!

И Наташа наконец ее узнала. Перед ней была Людмила Пеликанова, бывшая возлюбленная и жена Егора Карташова. Трезвая и полностью одетая, теперь она являла взору более приятное зрелище, но Наташа так и не смогла отделаться от другого видения, всплывшего в ее памяти, — слишком уж дикой и отвратительной была ситуация, в которой она увидела Людмилу впервые!

Стараясь скрыть смятение, Наташа с вызовом посмотрела на женщину:

— Кажется, мы не знакомы. Чем могу служить?

— Служить мне не надо, я от этого отвыкшая! — усмехнулась Пеликанова. — Заглянула вот на огонек с новой Егоркиной женой познакомиться.

— Я так полагаю, что вы его старая жена, Людмила?

— Не старая, а бывшая, — уточнила женщина, подняв указательный палец с длинным ногтем, покрытым пунцовым облезшим лаком. — Курить у тебя можно? — деловито справилась она и достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. — И как тебя, молодушка, зовут, если не секрет?

— Наталья, — тихо ответила Наташа.

Пеликанова захватила инициативу разговора в свои руки.

— Это тебе повезло! — глубокомысленно заметила Люська. — По крайней мере, когда трахает, не узнаешь, то ли о тебе, то ли о той, своей первой думает…

— Простите, я что-то не пойму?.. — перебила ее Наташа.

— А что тут понимать? Вы давно с ним живете?

— Н-н-н-недавно, — промямлила Наташа и с удивлением посмотрела на Пеликанову. — О какой первой вы говорите? Разве у него была еще одна жена? До вас?

— Святая простота, — засмеялась Люська и пустила в потолок очередь круглых дымовых колечек. — До меня и после меня, то есть до тебя, у него была пропасть женщин. Но любил он, похоже, только одну. Они даже пожениться сговорились, Егор ей кольцо подарил, а она то ли изменила, то ли повыгоднее мужа себе нашла, об этом история умалчивает. Егор же обо всем этом только в крайней степени подпития мне рассказал.