Колечко с бирюзой

Раскрасневшееся личико Наташи сильно взволновало Игоря. Ее по-детски припухлые губы, изящные скулы и хорошенький носик вновь и вновь являлись ему в щемящем душу видении, отчего раненому совершенно расхотелось спать, а в голову опять полезли мысли, одна крамольнее другой… Синие глаза, такие ясные и чистые, не давали ему успокоиться, будоражили его воображение. Они таили в себе обещание необыкновенной страсти и восторга, которые им предстояло испытать в минуты близости. Теперь Игорь уже не сомневался, что они непременно будут вместе, и именно он будет ее первым мужчиной, который разбудит тщательно скрываемую страстность в этой совсем еще юной и чистой девочке.

Он понимал, что в любви Наташа — белый чистый лист бумаги, на котором нет ни одной помарки, и нужно быть очень осторожным, чтобы не измять, не испачкать его грязными руками, а написать на нем именно те строчки, которые будут дороги ей всю жизнь.

Игорь не допускал и тени сомнения в том, что их отношения завершатся закономерным счастливым исходом, а потом, возможно, станут не менее счастливым воспоминанием. Чего скрывать, мысли о былых победах, не всегда джентльменских, зачастую вызывали у него гнев и даже ненависть к особам, которые ни в какую не желали прекращать их связь, грозили скандалами и разоблачениями. Порвав с очередной наскучившей до чертиков любовницей, он пытался забыться в постели с другой женщиной. И на какое-то время у него это получалось. По роду службы он не мог позволить себе даже рюмку водки, чтобы разрядиться, поэтому начальство весьма снисходительно относилось к его амурным похождениям.

Но вот сейчас он почему-то стал задумываться, имеет ли право перейти дорогу этой девушке, войти в ее жизнь, чтобы свойственный ему цинизм осквернил ее чистоту и невинность.

Впервые в своей жизни он задумался о будущем, поджидавшем его за стенами госпиталя. Прежде всего это было время, ограниченное обычно лишь сроками выполнения очередного задания, и в нем никогда не было места другим людям. Даже любовь к родителям откладывалась на неопределенный срок, связанный с очередным отпуском, который ему не удавалось использовать вот уже три года…

Вдобавок после госпиталя ему полагался дополнительный отпуск за успешно выполненное сложнейшее задание и для полного восстановления сил. Игорь твердо решил провести его не в санатории, а на берегу с детства любимой реки с удочкой в одной руке и с парой бутербродов, приготовленных матерью, в другой. Но сколько еще ему предстоит пролежать в госпитале, зависит лишь от Господа Бога, медслужбы да, возможно, юной и прекрасной ночной феи с голубыми глазами и нежными руками.

Игорь перевел дух и признался себе, что слишком много размышляет о своей сиделке. Подумал, стоит ли усложнять себе жизнь, связываться с наивной девчонкой, ведь есть же под рукой Виктория — мягкая, податливая, готовая на все, всегда и при любых обстоятельствах. А все чувства, возникшие так некстати, надо пресечь в зародыше, чтобы не причинить девочке зла и позволить ей идти по жизни своим путем. А соблазнить ее, очевидно, не составит труда — мысли его незаметно потекли в прежнем направлении, и он с горечью вдруг подумал, что ничего хорошего их роман не принесет. Со временем им все равно придется расстаться, а ему почему-то совсем не хотелось, чтобы его смешная в своей суровости сиделка страдала от несбывшейся любви…

Тем временем события в кабинете старшей медсестры текли своим чередом. Наташа успокоилась и, утерев слезы, во всех деталях изложила Нине Ивановне подробности отношений в семействе Романовых. Ее рассказ вызвал у ее старшей подруги однозначно негативную оценку поступка родителей Петра. Обе пришли к единому мнению о том, что впереди предстоят серьезные бои, и Петру практически в одиночку придется сдерживать атаки многочисленных родственников, стоит им прознать о его решении. Наташа, правда, сомневалась в способности Петра отстоять свои позиции по причине мягкости характера, но Нина Ивановна поспешила ее успокоить:

— Если уж он на виду у гостей сделал тебе предложение, а потом вместе с тобой ушел из-за стола, родителей не послушал, то теперь ему и море по колено! Тем более фактически ты ему уже жена. Наступит время — и с родителями разберется. Они и сами смирятся, когда вы распишетесь…

В кабинет постучалась тетя Катя, и Наташа, пообещав еще разок забежать в конце дежурства (на этот раз Нина Ивановна замещала заболевшую медсестру), вернулась вслед за санитаркой в палату.

Игорь по-прежнему спал. Наташа залила в термос кипяток из самовара, смешала его с медом и ягодами лимонника, вынула из холодильника кастрюльку с куриным бульоном и поставила ее на электроплитку.

Тетя Катя, закончив с уборкой палаты, заглянула к ней за ширму, с любопытством огляделась:

— Так бы и я согласилась работать! Все при месте-и холодильник, и плитка… Ты что, и готовишь ему?

— Нет, конечно. Обеды ему с кухни носят, я только разогреваю, если нужно…