Колеса фортуны

Маринка, скажи, ведь ты не забудешь меня?Мне больше не встать, не приехать к тебе, не увидеть,как ты улыбаешься.Как ты умеешь.А я —нет, я не могу.Нет слов. Нет букв в алфавите,чтоб высказать, как я устал,смертельно усталхвататься за эти соломинки ломаных строчек.Я стер бы свой файл.Придут, а палата пуста.А в списке на месте моей фамилии — прочерк.Что может быть проще — забыть, и забыть навсегда

желание жить?Забыть цветы и картинки?Найти, прочитать и затем удалить без следавсе тексты, где встретится имя моей Маринки?Где встретится имя, и голос, и запах волос,и трепет ресниц,и милая грусть в каждом жесте?Я лучше сотру свою память и до, и пос —ле самого первого нашего лета вместе,последнего лета.Я лучше запомню твой взглядв тот раз, у дверей (ты уже начинала смущаться),когда я не знал, что мы —вернее, что я —

когда мне уже хотелось смеяться от счастья —вот тут бы закончить.Вот тут бы остановитьтечение времени, смутный поток сновидений,на гребне волны, на вершине моей любви,и пусть на стене отпечатаются наши тенимгновенною вспышкой: мне даже не нужно тепла,мне нужен лишь свет. Я видел адское пламятой ночью на море. Ах, как далеко ты была,Маринка.Ты знаешь, я видел своими глазами,как рушится мир. Я видел предвечный огонь —он вовсе не красный, он неописуемо белый,но в нем — все цвета: и алый, и голубой,

и дьявольский, желтый.А искры летели, как стрелы,впиваясь мне в сердце. И сердце лопнуло, какнаполненный краской пакет на грязном асфальте,и ты испугалась, увидев кровь на руках.«Маринка, не плачь, —шептал я. — Прошу тебя, хватит».Но плакал и сам от боли, тоски и стыда,и сердце мое опять разрывалось на части:я понял, что проклят. Отныне и навсегда.Мне не пережитьмое запретное счастье,которого не было.Но, может быть, тебя ждет

другое, поярче? Маринка, скажи мне, как брату,тебе понравилось с ним?Когда он придет,ты будешь любить его вечно?Прости. Я и вправдусмертельно устал. И это — сбивчивый бредвлюбленного мальчика, что не успел признатьсяв любви —а теперь слишком поздно. Здесь в октябредовольно тепло. А мне почти девятнадцать.Почти тридцать пять на двоих (по-моему, так).А также почти поллимона на наших счетах.

Эпизод64. Три последних года сжались в моей памяти в один комок времени, наподобие комка пластилина. Его можно раскатать по плоскости, и тогда я получу один-единственный скучный день; его можно просто выбросить, и ровным счетом ничего не произойдет.