Колесо Фортуны

Вот почему Вася Кологойда, поймав злоумышленника "на горячем", хотя пока и не было известно, в чем, собственно, это "горячее" заключалось, решил ковать, не откладывая, не ожидая, пока все остынет.

— Это все? — спросил Кологойда.

— Не верите, да? Нате, обыскивайте!

Семен вывернул карманы и растопырил руки, изображая готовность подвергнуться обыску, а значит, и полную свою невиновность в чем бы то ни было.

— Надо будет — обыщем. А теперь рассказывай.

— Шо рассказывать?

— Зачем в музей залез?

— А я залезал? Я посмотреть пришел… Не имею права, да? Вон билет, я за него деньги платил…

— Ты дурочку не строй. Что ты байки рассказываешь?

Когда закрывается музей, товарищ директор?

— В шесть вечера. То есть в восемнадцать часов.

— А теперь второй час. Значит, ты до часу ночи ждал, а потом пошел на экскурсию?

Семен молчал.

— Ну, что ты тут делал?

— Спал, — глядя в сторону, сказал Семен.

— Ты хоть думай, когда врешь! Ну кто тебе поверит, что ты пришел в музей спать? И вообще — что тебе приспичило спать среди бела дня?

— Автобуса долго ждать было, а — я втомывся.

— Ах, ты утомился?.. И решил в музее отдохнуть, другого места не нашлось? Городской сад тебе не подходит, автобусная остановка тоже?

— Там люди, еще гроши вытянут… А тут тихо. И холодок. Я думал трошки посплю, отдохну. И проспал…

— Ну да! Ты тут разлегся как дома, и никто тебя не тронул, не разбудил? Может такое быть, товарищ директор?

— Абсолютно исключается! — сказал Аверьян Гаврилович. — Я лично всегда обхожу музей, проверяю все и сам запираю. Не увидеть его я не мог.

— Что ты теперь сбрешешь? — спросил Кологойда.

— Я сховався, — сказал Семен. — Шоб чего не подумали и не прогнали…

— Где? В кладовке под лестницей? — подхватил Аверьян Гаврилович. — Тогда у него должен быть соучастник, — повернулся он к Кологойде. — Я отлично помню — щеколда была закрыта.

— Так дело не пойдет, товарищ директор! — недовольно сказал Кологойда. — Мы с вами говорили насчет пекла, насчет батьки…

— Виноват, виноват… Молчу!

— И к вашему сведению: все замки — для честных людей. На самый хитрый замок всегда найдется вор еще хитрее. Так где ты прятался, Бабиченко?

Семен свято верил, что спасти его может только вранье. Главное — ни с чем не соглашаться и говорить не то, что было на самом деле.

— На лестнице, — глядя в пол, сказал Семен.

Кологойда вопросительно посмотрел на директора, тот пожал плечами.

— Не представляю.

— Ладно. А что ты своим ножом тут делал?

— Ничего.

— А где его поломал?

— Шо? — спросил Семен. Он растерялся — когда же он сломался, клятый ножик?

— Оглох? — сказал Кологойда. — Где нож сломал? — То давно. Недели две. А может, больше.

— А зачем поломанный с собой таскаешь?

— Думал в мастерскую дать. Чтобы починили.

— В какую мастерскую?

— Там, на базаре… Не захотели.

— И правильно — чего эту паршивую железку чинить? Дешевле купить новый.

Семен искоса посмотрел на Кологойду и промолчал.

— У вас лупа есть?

— Ну как же! Вот выбирайте. — Аверьян Гаврилович поставил перед Кологойдой коробку.

Облицовка рукоятки давно была потеряна. Остались только две железные пластинки, между которыми был заклепан клинок. Он обломился у самого основания, но и так было видно, насколько он источен и тонок. Кологойда рассматривал нож, Аверьян Гаврилович смотрел на Семена Версту. Он испытывал все большую неловкость и даже раскаяние. Какой-то удивительно тупой парень, прямо дебил. В школе, наверно, плохо учился, вот и пошел в пастухи. А что делать, если никаких способностей пет?

Такой и украсть-то не сумеет. Особенно здесь, в музее.

Смотрит на все, как баран на аптеку. И похоже на правду, что он действительно мог сесть где-то в уголок и заснуть.

Есть такие люди, способные засыпать мгновенно и в любой обстановке. Ничего он не украл — это очевидно! Так зачем его мытарить? Просто жалко беднягу — ему и так досталось… Отпустить его, и дело с концом!..

Угадав неостановимое желание директора высказаться, Кологойда указал ему глазами на коридор и усмешливо выслушал там горячий шепот Аверьяна Гавриловича.

— Ох, уж эта мне интеллигенция! Чуть что — бедненький, жалко… А такой встретит вас на узкой дорожке, он вас так пожалеет — костей не соберете… В общем, так, товарищ директор, не мы до вас, а вы в милицию прибежали, так вы уж теперь не мешайте. Я в протоколе не могу написать "мне кажется, что он невиновный", я это должен доказать. Понятно?

Разговаривая с директором, Кологойда не спускал глаз с Семена. Тот, нахохлившись, сидел на табурете, оплетя его длинными своими ногами, и, казалось, спал.

— Эй ты, спящая красавица! Иди показывай, где прятался.

Семен выпутал из табурета ноги и поплелся в прихожую.

4