Колесо крутится

Мисс Роуз заметно разволновалась. Когда она открыла портсигар, чтобы достать сигарету, было видно, что ее пальцы дрожат.

– А если она все-таки говорит правду? Было бы нечестно с нашей стороны оставить бедняжку в Триесте без всякой поддержки. Я совершенно не понимаю, что делать, и страшно беспокоюсь.

Если бы миссис Фрой могла ее услышать, в этот самый момент она всплеснула бы своими старческими руками. Наконец-то мисс Роуз поступает как должно! Приличные люди не оставят Винни в беде, так что ничего плохого просто не может случиться. «Господи, храни Винни и дай ей поскорей вернуться домой!»

К несчастью, на профессора молитвы не действовали. На его длинном лице появилась скептическая гримаса.

– Ее рассказ вызывает мало доверия. Но даже если допустить, что она не выдумала эту свою исчезнувшую учительницу, я совершенно не вижу оснований беспокоиться. Та могла куда-то скрыться только по собственной воле. Если бы на нее напали или произошел бы несчастный случай, это никак не могло остаться незамеченным.

– Конечно, – согласилась мисс Эвелин. – Поезд битком набит народом. Будь учительница без билета, при определенной ловкости она могла бы сколько угодно скрываться от проводника.

– Таким образом, – подытожил профессор, – если она и прячется, у нее есть для того личные причины. А мой принцип – никогда не лезть в чужие дела. Если объявить ее в розыск, это будет с нашей стороны крайней бестактностью и безответственностью.

Мисс Роуз нервно затянулась сигаретой.

– Так вы не станете осуждать меня, если я в первую очередь позабочусь о Скотти?

– Я бы скорее сказал, что вы не оправдываете доверия своего пса, если бы принесли его интересы в жертву глупой неразберихе, – откликнулся профессор.

– Меня такой ответ устроит. Спасибо, профессор. – Мисс Роуз уставилась на свои розовые ладони. – Я вся в золе, мне нужно умыться!

Когда она выскользнула в коридор, мисс Эвелин доверительно наклонилась к собеседнику:

– При сестре я не могла сказать, она все еще очень остро на все реагирует, но мы совсем недавно испытали столько переживаний! И если бы мы еще сделали хоть что-то полезное… Я вас не утомляю своим рассказом?

– Ничуть.

И мисс Эвелин начала свою повесть о событиях, которые повлияли на поведение сестер, а затем, опосредованно, – на судьбу незнакомой им учительницы.

– Мы живем в очень тихом районе, совсем рядом с собором. И все это спокойствие рухнуло в один день, когда в соседний дом въехал один отвратительный тип. Из тех, кто сколачивает состояние на черном рынке. Одно слово – вымогатель. Однажды, раскатывая на своем автомобиле – как всегда, набравшись, – он сбил женщину. Все случилось у нас на глазах, мы дали показания в суде, и он получил шесть месяцев – бедняжка серьезно пострадала.

– Похвальный поступок, достойный настоящих граждан.

– Боюсь, мы тоже хвалили себя… А потом он вышел из тюрьмы, и мы превратились в мишень. Этот человек вместе с двумя сыновьями начал вредить нам как только мог. Они били нам стекла, вытаптывали клумбы, бросали через забор всякую дрянь, писали непристойности мелом на воротах. Их не удалось схватить за руку, хотя мы обращались в полицию. В конце концов это начало серьезно действовать нам на нервы. Чем бы мы ни занимались, мы постоянно ждали очередного звона или грохота. Сестре пришлось хуже – она опасалась, что следующей жертвой станет кто-то из ее животных. К счастью, сосед наконец съехал.

Мисс Эвелин умолкла – на нее нахлынули воспоминания. Все началось тем утром, когда она, выйдя в сад, обнаружила, что кто-то с корнем вывернул куст уникальных белых дельфиниумов. С этого момента напряжение лишь росло. Постоянное беспокойство, нарастающие материальные траты, тщетные попытки ремонта… Складывалось впечатление, что они стоят на открытом всем ветрам перекрестке и их лупит невидимый флюгер – удар, разворот, снова удар. И постоянный страх, ожидание чего-то худшего, особенно когда соседские чертенята налетали на них на своих велосипедах, нагло ухмыляясь во весь рот. В конце концов нервы сестер совсем истрепались, они стали ждать уже совершеннейших ужасов…

– Скажите, вы ведь не осудите нас, если я признаюсь – с тех пор мы поклялись друг другу никогда не лезть в чужие дела. Ну, разве что речь пойдет о жестоком обращении с детьми или животными.

Мимо окошка в двери прошла Айрис. Это означало, что можно возвращаться в купе, и профессор поднялся на ноги.

– Скажите сестре, – веско сказал он, – чтобы ни о чем не беспокоилась и поскорей возвращалась к Скотти. Если сейчас все не уляжется, я возьму дело в свои руки.

Через несколько минут мисс Эвелин передала слова профессора сестре, и та испытала заметное облегчение.

– Теперь я могу ехать к Скотти с чистой совестью! Профессор ошибаться не может.

Она упустила из виду довольно важное обстоятельство. Профессор исходил из того, что мисс Фрой вымышлена истеричкой, однако сестры-то видели ее во плоти.

Глава 20

Противник переходит в наступление