Колесо страха

На полу у ног царя сидел огромный китаец с алым изогнутым мечом.

По краям дивана расположились девушки – красивые, юные, обнаженные по пояс. Шесть с одной стороны, шесть с другой. В руках они сжимали кувшины с вином. У их ног были чаши с вином – красным, фиолетовым и желтым, погруженные в бо́льшие чаши, наполненные снегом.

По правую руку Владыки Двух Смертей стояла на коленях девушка, держащая золотой кубок на вытянутых ладонях. По левую руку другая протягивала ему золотой графин. И царь брал попеременно то графин левой рукой, то кубок – правой и пил из них, а затем возвращал на место, где их немедленно наполняли заново.

Многие коридоры пришлось миновать, пока капитан и черный жрец доставили Кентона в это место. И теперь царь сделал большой глоток, поставил кубок и хлопнул в ладоши.

– Царь Эмактилы судит! – звучно провозгласил китаец.

– Он судит! – прошептали лучники у стен.

Кентон, черный жрец и капитан ступили вперед, едва не коснувшись грудью наконечников стрел. Царь наклонился, осмотрев Кентона. Его веселые глазки часто-часто моргали.

– Что это значит, Кланет? – воскликнул он тонким голосом. – Или Дома́ Бела и Нергала объявили друг другу войну?

– Они не воюют, господин, – ответил Кланет. – Это тот самый раб, за которого я объявил большую награду, и ее я теперь отзываю, ибо я взял…

– Ибо я взял его, о Великий, – вмешался капитан, встав на колени. – И я заслужил награду Кланета, о Справедливый!

– Ты лжешь, Кланет! – усмехнулся царь. – Если вы не воюете, зачем же ты связал…

– Взгляни внимательнее, господин, – прервал его Кланет. – Я не лгу.

Водянистые глаза осмотрели Кентона.

– И правда! – рассмеялся царь. – Ты прав. Сей муж настолько муж, что будь другой таким наполовину, то было б их не различить. Ну-ну… – Он поднял графин, но прежде чем донес его до рта, остановился и заглянул внутрь. – Половина! – хихикнул царь. – Он всего лишь наполовину полон! – Царь перевел взгляд на девушку, стоявшую на коленях слева, обратив к ней круглое лицо. – Ничтожная! – ухмыльнулся царь. – Ты забыла наполнить мой графин!

Он поднял палец.

Со стороны левой стены хлопнула тетива, и стрела просвистела в воздухе. Она вонзилась дрожащей девушке в правое плечо. Та пошатнулась, ее глаза закрылись.

– Плохо! – радостно воскликнул царь и снова поднял палец.

Снова запела тетива, теперь справа, еще одна стрела пронеслась в воздухе. Она вонзилась в сердце первого стрелка.

Он не успел коснуться земли, как тот же лук выстрелил снова. Вторая стрела впилась глубоко в левый бок раненой девушки.

– Хорошо! – рассмеялся царь.

– Наш господин присудил смерть! – возгласил китаец. – Хвала ему!

– Хвала ему! – откликнулись лучники и чашницы.

Но Кентон, которого обуяла вспышка ярости из-за этого бессердечного убийства, прыгнул вперед. Мгновенно натянулись тетивы луков тридцати шести лучников перед ним, оперение стрел коснулось их ушей. Черный жрец и капитан удержали Кентона, толкнули на землю.

Китаец взял маленький молоточек и стукнул по лезвию своего меча – оно загудело, подобно колоколу. Вошли двое рабов и унесли тело девушки. Ее место заняла другая. Рабы унесли и тело мертвого лучника, другой вышел из-за портьер и встал на его место.

– Поднимите его, – прокаркал царь и опустошил графин.

– Господин, это мой раб. – Вся сила воли черного жреца не могла сдержать высокомерия и нетерпения в его голосе. – Его привели к тебе, исполняя твой приказ. Ты увидел его. Теперь я заявляю право забрать его себе для наказания.

– Ох-хо! – Царь поставил графин и просиял, глядя на Кланета. – Ох-хо! Значит, не отпустишь его? И заберешь его? Ох-хо! Ноготь гнилой блохи! – ощерился он. – Я царь Эмактилы или нет? Отвечай мне!

По залу пронесся шелест натягиваемых луков.

Каждая стрела серебристо-алого воина была направлена на массивное тело черного жреца. Капитан упал на землю рядом с Кентоном.

– Боги! – простонал он. – Катись ты в ад со своей наградой! Зачем я вообще с тобой связался?

Когда черный жрец заговорил, его голос дрожал от страха и гнева:

– Воистину ты царь Эмактилы.

Он опустился на колени. Царь махнул рукой. Лучники ослабили тетивы.

– Встать! – прорычал король.

Все трое встали. Царь Эмактилы погрозил Кентону пальцем.

– Почему тебя так разозлил мой смертный приговор тем двоим? – усмехнулся он. – Скажи, как думаешь, сколько раз ты будешь молить о смерти от рук моих лучников, прежде чем Кланет с тобой покончит?

– Это было убийство, – сказал Кентон, глядя прямо в водянистые глаза.

– Мой кубок должен быть полон, – добродушно ответил король. – Дева знала, что ее ждет. Она нарушила мой закон. Она понесла кару. Я справедлив.

– Наш господин справедлив! – заявил китаец.

– Он справедлив! – эхом откликнулись лучники и чашницы.

– Лучник заставил ее страдать, а я требовал для нее безболезненной смерти. За то он расплатился своей жизнью, – сказал царь. – Я милостив.

– Наш господин милостив! – провозгласил китаец.

– Он милостив! – эхом откликнулись лучники и чашницы.