Колесо страха

Точно они договорились об этом заранее, в тот же миг викинг схватил Кентона. Хотя он ощутимо прибавил в силе, но все же не мог вырваться из стальной хватки викинга. А Зубран сорвал золотой шлем с его головы и надел на себя, снял золотой щит и замотал рот алой мантией бога, пряча свою бороду.

Будто упирающегося ребенка, Сигурд оттащил Кентона к окну и бросил его в руки Гиги. Вскоре он оказался рядом с плачущей Шарейн.

Викинг повернулся и заключил перса в объятия.

– Нет времени, северянин! Оставь сантименты! – отпрянул Зубран. – Для меня нет спасения, Сигурд, ты знаешь это. Веревка? Это ложь, чтобы успокоить Волка, ибо я люблю его. Веревка? Да они как змеи поползут за мной по ней. Разве я заяц, что ведет гончих к своей норе? Ну уж нет! Иди, Сигурд, – и скажи им, только когда выберешься из города. И направляйтесь к кораблю как можно быстрее.

– Валькирии ждут тебя! – торжественно произнес викинг. – Óдин примет к себе героя, не важно, какого он народа. Вскоре ты будешь пировать в Вальгалле с Одином Всеотцом, перс!

– И пусть там будут блюда, которых я никогда не пробовал, – пошутил перс. – В окно, северянин!

Придерживаемый за ноги Зубраном, викинг выполз наружу в объятия Гиги.

Затем все четверо устремились вниз по лестнице. Сигурд шел впереди, Гиги накрыл Шарейн своим плащом, а Кентон не прекращал браниться.

Глава 26

Смерть Зубрана

Перс не стал закрывать окно, позволяя ветру задувать внутрь. Он помчался назад к двери, ведущей в Обитель Бела.

– Клянусь всеми дэвами[71]! – сказал Зубран. – Никогда я прежде не чувствовал себя столь свободным! Узрите – я совсем один, последний человек в мире! Никто не поможет мне, никто не успокоит меня, никто не утомит меня! Наконец жизнь стала простой – лишь убивать до тех пор, пока не убьют меня. Клянусь Ормуздом, мой дух воспрял…

Он выглянул из проема.

– Никогда еще человеку не было так трудно совладать с диваном, – ухмыльнулся перс, глядя, как солдаты внизу пытаются расчистить проход.

Он отошел от двери и принялся складывать шелковые покрывала в кучу в центре Обители Бела. Он сорвал драпировки со стен и бросил их туда же. Затем одну за другой он опустошил лампы, облив получившуюся кучу маслом, и туда же вылил масло из кувшинов.

– Мой старый мир, – размышлял тем временем перс, – он так утомлял меня. И этот мир утомил меня – клянусь жертвенным пламенем, это так! И уверен, что новый мир Волка больше всех будет меня утомлять. Я с ними со всеми покончил.

Перс поднял тело жреца Бела и отнес его к окну.

– Сильнее озадачится Кланет, если найдет тебя снаружи, а не внутри, – рассмеялся он, перекинув тело через подоконник. Затем встал над трупом танцовщицы. – Такая красивая, – прошептал Зубран и коснулся ее губ, ее груди. – Как ты умерла? И почему? Это, наверное, было удивительно. Не было времени спросить Волка. Что ж, ты будешь спать со мной, танцовщица. И когда мы проснемся, может быть, ты расскажешь мне.

Он уложил Нараду поверх промасленного тряпья и рядом поставил дымящуюся жаровню…

Снизу раздался рев, топот ног по лестнице. Вверх побежали солдаты, и теперь их было во много раз больше. В мгновение ока Зубран оказался у двери, мантия Бела скрывала его лицо.

– Жрец! Жрец! – послышались крики, но их заглушил голос Кланета: – Жрец! Убить его!

Перс отступил под прикрытие стены, улыбаясь. Он подобрал щит, оброненный Шарейн.

В узкий проем выскочил солдат, а по пятам за ним следовал второй.

Ятаган свистнул дважды, проворный, как стремительнейшая из змей. Двое солдат рухнули под ноги тех, что напирали сзади, заставив их споткнуться. А меч Зубрана плясал, взмывая вверх и опускаясь вниз, рубя и коля, взрезая плоть, пока рука перса не покрылась багряной кровью по плечо. Перед ним громоздилась баррикада из трупов.

Лишь по двое могли враги ступать на порог Обители – и по двое они падали, загораживая проход все растущей стеной мертвых тел. И вот их мечи уже не могли доставать до него. Перс слышал крики из-за груды тел, видел, как передние ряды отступают, смешиваясь с задними, которые пытались пробиться вперед. Перс размял уставшие мышцы руки и рассмеялся, услышав голос Кланета:

– Там лишь один человек! Убейте его и приведите мне женщину! Золота в десять раз по ее весу тому, кто приведет ее ко мне!

Солдаты притихли. Они ринулись по лестнице вверх, полезли на стену трупов. Кровь стекала с ятагана Зубрана ручьем…

Что-то отозвалось болью в боку, чуть выше паха. Павший мечник из последних сил вонзил в него клинок.

Перс знал, что рана смертельна!

Зубран обрушил удар на искривленное в ухмылке лицо, рванулся вперед, расчистил проход бурей яростных ударов. Он налетел плечом на стену тел, разбросав их. Те покатились вниз по ступенькам, сбивая с ног поднимающихся солдат, сбрасывая их вниз, в туман.

На двадцать ступеней лестница была свободна!

В воздухе просвистела стрела.

Пробив мантию, она вонзилась в шею, туда, где шлем переходил в горжет. В горло хлынула соленая кровь.

Шатаясь, перс отступил к куче тряпья, на которой лежала Нарада. Он взялся за ножку жаровни и высыпал угли на промасленную ткань.