Колесо судьбы

К концу прогулки к Петру подошла его синеглазая подруга, и он научил её играть в футбол. Пожалуй, это была самая интересная часть прогулки.

После прогулки всех завели в группу. Дети, которых Петя про себя окрестил дебилами, начали беситься. Петр присел на деревянный стульчик, сложив руки на груди. Он чертовски устал от детей. Они все вели себя, как обезьяны в зоопарке. И только синеглазая подруга Петра, которую звали Лизой, была спокойной. Она не бегала, не кричала, предпочитая шумным игрищам игры с куклами или простое общение с девочками. Периодически она подходила к Пете и спрашивала, почему он ни с кем не играет. Он отвечал ей, что просто ему не хочется, настроения нет. До чего же ему хотелось уйти оттуда. Он смотрел на часы, висящие на стене, и с ужасом думал о том, что до конца этой каторги ещё очень много времени. За это время его голова может взорваться от этого шума и детской глупой возни.

От размышлений его оторвала резкая боль в голове. Толстый сын чиновника, которого звали Даниилом, опять ударил Петра кеглей по голове, причем, ещё больнее, чем утром. Ударив Петра, он захохотал и бросился на утек. Разозлившись, Петр схватил одноглазую куклу и метнул ею в Даниила. Кукла угодила толстячку в спину. Громко завыв, он сел на пол. Тут же к нему подошла Людмила Николаевна. Из-за шума Петя не расслышал, о чем воспитательница говорила с сыном чиновника, но после разговора с ним она взяла Матвейку за руку и поставила его в угол. Все дети, кроме Лизы, смеялись над ним и показывали на него пальцами. Но Петру было наплевать на них. Он прокручивал в голове свой бросок куклой и думал, что все-таки поступил, как настоящий мужчина. Если бы он был в своем теле, в теле мужчины, он бы поступил так же. Нет, он не сожалел о случившемся. И то, что он стоял в углу, не имело для него никакого значения.

Даниил в это время о чем-то шептался с мальчишками и бросал на Петра косые взгляды, полные ненависти.

В группу заглянула полная женщина.

— Люда, ты идешь? — спросила она, знакомым Петру жестом изобразив курящего человека.

— Иду, — ответила Людмила Николаевна.

Как только воспитательница покинула группу, Даниил и четверо мальчишек подошли к стоящему в углу Петру.

— Что надо? — спросил Петя, хотя ответа ему не требовалось.

— Ты зачем кинул в меня куклой? — спросил Даниил и тут же ударил Петра кулаком в грудь. Другие мальчишки тут же принялись бить кулаками и пинать его. В то же мгновение Петр понял, что обозначали злобные взгляды Даниила. Это он подговорил пацанов, чтобы они избили Матвея. Хоть это были малые дети, их удары были довольно-таки болезненными. Поняв, что нужно защищаться, Петр без особого труда растолкал мальчишек и подбежал к стеллажу с игрушками. Он не хотел причинять детям вреда, но их нужно было проучить и напугать, показать, что его трогать не нужно. Схватив за задние лапы плюшевого медведя, Петр начал бить им нападающих. Менее, чем за десять секунд он справился со всеми своими недругами. Плюшевым медведем получил по спине и мальчик, который даже не пытался напасть на Петра. Он просто попал под горячую руку. Но Петя сразу же извинился перед ним. После очередного удара шкурка медведя не выдержала и треснула на животе. Когда нападавшие мальчишки с ревом и с воем разбежались, Петя хотел отбросить порванного плюшевого мишку в сторону, но не успел, так как на шум пришла воспитательница. Она всё поняла, едва бросив взгляд на порванного медведя в руках Матвейки, на синтепоновые внутренности плюшевой игрушки, разбросанные по полу и на плачущих мальчиков.

Матвей тяжело дышал. Его щеки покрылись румянцем, а в глазах блестели озорные огоньки. Он чувствовал себя этаким титаном реслинга. Многие дети, ставшие свидетелями этого поединка, говорили, что Матвейка — молодец. А Лиза приобняла Матвея и шепнула на ухо, что он — настоящий «лыцарь».

Увы, Людмила Николаевна поняла всё по-своему. Резко взяв Матвея за руку, она отвела его в сторону. Нагнувшись, она строгим голосом спросила:

— Ты зачем хулиганишь?

— Я защищался, — ответил Петя, в очередной раз разглядывая её груди. В этот раз она нагнулась так низко, что Петр подумал о том, что ещё чуть-чуть, и арбузинки выпадут из чашечек лифчика. Очень хотелось прикоснуться к ним, покрутить соски, облизать их… Но Петр не мог себе позволить этого. Он ведь был всего лишь мальчиком, маленьким мальчиком. К тому же, он не хотел бросать тень на настоящего Матвейку, который, чисто теоретически, может вновь оказаться в своем теле и узнать о себе нечто такое, что нанесет ему душевную травму. — Они напали на меня.

— Да, — в разговор вмешалась Лиза. — Их было пятеро, а он был один. Они били его…

— А ты, Лиза, не вмешивайся! — одернула девочку воспитательница. — Не защищай его!

— А я его и не защищаю!

Поймав взгляд Матвея на своей груди, Людмила Николаевна отпустила руку Матвея, распрямившись.

— Кто заплатит за испорченную тобой игрушку?

— Мама, — спокойно ответил Петр. — Кто же ещё? У меня нет своих доходов.

— Ох, посмотрите на него! — воспитательница укоризненно покачала головой. — Умник тут нашелся.